"Александр Марков. Троица" - читать интересную книгу автора

Димитрия.
Марья же Владимировна так и побелела при этих словах, да и я-то обомлел
с испугу. А Ксенюшка дальше говорила:
- Когда встречается она со мною, всякий раз ругает меня, дескать, мой
батюшка Борис Федорович зарезал ее милого братца Дмитрия Ивановича, с
того-то и началась в Российском государстве смута.
Так Ксенюшка хитрыми словами помогла Марии от казни уберечься.
Казначей Иосиф все же дыбы не избежал. Объявлено было, якобы он
сознался в измене, и всю казенную растрату на него свалили. Затем он в
скором времени от истязаний и цинги скончался. Марья же Владимировна,
сказывали мне, горько по нем плакала. А вчера она подошла ко мне в церкви и
с усмешкой тихонько сказала:
- Хоть и воры Годуновы, и род наш, шедший от Рюрика, престола лишили,
но меня выручили.
А потом мне от нее передали подарочек, в нынешних наших бедах весьма
спасительный, а какой не скажу, да и съел его уже.

Февраля 1-го дня

Девица Оленка Шилова, одних со мною лет отроковица, сказывала мне о
таком чуде. Стоял отец ее Никифор ночью на церкви Сошествия Пресвятого Духа
в дозоре с другими стражами. Они по очереди спали, один же озирался кругом,
не случилось бы с какой стороны на обитель внезапного нападения. А был мороз
крепкий и ветер с полуночной стороны.
И вот посреди ночи в самое темное время слышит дозорный некий
преудивительный звук. Разбудил он товарищей своих:
- Вставайте, - говорит. - братцы! Вот, послушайте, что еще за музыка?
Один сказал:
- Се ветер шумит. А ты, Микитка, у господа Бога попросил бы ума
маленько, чтобы не будил ты нас попусту и не в черед.
Другой же сказал насупротив первому:
- Врешь, не ветер. Это в сапегином таборе ляхи свою бесовскую музыку
играют.
А Никифор Шилов сказал:
- Оба вы обманулись. Глас-то идет из храма Успения Богородицы, а
непохоже на здешнее монастырское пение. Да и не отпевают по ночам умерших;
утреннему же пению еще время не приспело.
Тогда двое спустились узнать, зачем поют в храме ночью. Однако, подойдя
ближе, перестали слышать пение. Крикнули они наверх своим:
- Все мы соблазнились, никто не поет.
Те им сверху отвечают:
- Да как же: мы ясно слышим, поют, да громко.
Эти двое поднялись наверх и снова услышали пение, а другие спустились -
и тоже ничего им не слышно. Так и ходили вверх-вниз до утра и удивлялись.
А утром поведали людям об этом чуде. И многие подходили к храму
Успения, прислушивались, и точно: никакого пения нет. И очень все были этим
поражены, а иные ужасом объяты. И решили, что то было пение ангельское.
А девица эта Оленка Никифорова дочь собою хороша весьма, да к тому же
разумная и веселая. Хоть об этом в книге писать вовсе незачем.
А о наших осадных скорбях мне уж невмоготу рассказывать: каждый день