"Александр Марков. Троица" - читать интересную книгу автора

Ноября 5-го дня

Ох-те, господи, что же это я наделал, ведь знаю, что негоже в книгах
врать и небылицы пустые, из дурной головы выдуманные, сочинять! Не иначе,
бесы моей рукой водили. Прости мне, Боже, прегрешения мои! Каюсь: наврал, не
брали меня на вылазку, не давали бердыша, никого я не поймал. Но уж очень
мне наскучило без настоящего дела сидеть, и что все меня за малое дитя
почитают.
Больше врать не буду, одну только правду обещаю писать. А по правде
было так: взяли наши стрельцы одного казака в плен, раненого. И вот, немного
времени прошло, выводят его из сыскного приказа. Казак-то весь в крови, еле
ноги волочит, а дьяк-то довольный, чуть не вприпрыжку скачет, и кричит во
всю глотку:
- Радуйтесь, православные, покаялся изменник, сейчас на стену его
ведем, и он нам покажет, под которое место подкоп!
Подбежали воеводы, и сам архимандрит Иоасаф пришел, а казака пленного
дьяки да палачи едва не на руках несут. Поднялись на стену. А народу за ними
увязалось великое множество, ну и я там был, понятно.
Казак же в точности как есть указал, под которую башню копают: под
круглую наугольную, что против Подольного монастыря. И еще сказал, что
подкопы уже поспевают, а зелие хотят заложить на Михайлов день.
А после этот казак стал от многих ран изнемогать, и со слезами просил
причаститься святых Христовых тайн. Архимандрит же Иоасаф милостиво повелел
его просьбу исполнить. И казак этот помер.
А нас всех тотчас вниз погнали, ставить против подкопного угрожаемого
угла острог и турусы и пушки готовить. Чтобы, если и падет наугольная башня,
не смогли бы еретики в обитель проникнуть.

Ноября 6-го дня

Нынче копал я с другими осадными людьми под стеной подле Сушильной
башни яму. Там нашли старый лаз, и велено было его очистить для скорой
вылазки. Потом каменотесы к тому лазу три двери приделали железные.
После молебна архимандрит Иоасаф поведал нам, всем городским людям, о
великом господнем чуде. Говорил же со слов Ивана Рязанца, казака донского,
что ночью в монастырь пришел из табора Лисовского. Этот Иван видел двух
старцев, ходящих по стене, с седыми бородами и ликами светозарными, проще
говоря, преподобных святых чудотворцев Сергия и Никона. Пели они громкими
голосами "Спаси, господи, люди своя" и кропили святой водой монастырские
строения. А потом обратились к изменникам и еретикам с грозной и суровой
речью, говоря: "О злодеи! Зачем вы сошлись? Разорить дом пресвятой Троицы,
осквернить божьи церкви? Не даст вам жезла на жребий свой господь!"
Окаянные же еретики и казаки стреляли в святых старцев из луков и
самопалов, но те оставались невредимы, а литовские стрелы и пульки от них
отлетали и многих крестопреступников уязвляли и насмерть поражали. И был
страх великий в стане еретиков. А одно войско донское, человек в пятьсот, с
атаманом своим, не захотели больше воевать с домом святой Троицы, и ушли из
литовского стана к себе на Дон. Вот бы и все они так разбежались!
А в городе у нас все молятся с усердием и укрепляются духом, и работают