"Александр Марков. Жестокая реальность" - читать интересную книгу автора

- Рисуй, - коротко бросил он механику.
Тот улыбнулся и побежал искать банку с краской.
Алексею Левашову удавалось сохранять спокойный вид. Затянутый с ног до
головы в хрустящую черную кожу, он мерил шагами расстояние вокруг своего
аэроплана, покусывая только что сломанную соломинку и посматривая на работу
двух техников. Они уже закончили установку дополнительных топливных баков
общей вместимостью 700 литров в салоне и теперь прибирались там. Техники
выносили из салона обрезки труб, выметали металлические опилки, подбирали
разбросанные тут и там инструменты и складывали их в ящик.
Разумнее было бы установить баки на крыльях, а когда топливо в них
закончится, то можно легко избавиться от лишнего веса, сбросив баки.
Дополнительную нагрузку крылья выдержат, но могут треснуть, когда на них
выберутся штурмовики. Лучше не рисковать.
В самый последний момент конструкторы придумали какие-то
усовершенствования. Доделывать аэроплан пришлось уже не в ангарах на
заводе, а на летном поле. Изменения были незначительными, поэтому их
доверили обычным авиамеханикам, работающим под руководством инженера.
Инженер куда-то запропастился, как, впрочем, и второй пилот.
Левашов не видел летного поля. Деревья закрывали почти весь обзор, но
по шуму, который доносился оттуда, он догадался, что вылет оказался не
очень удачным. Иногда, заслышав тарахтение приближающегося аэроплана, он
останавливался, прислушивался, напряженно прищурив веки, и с раздражением
бросал взгляд на техников, которые так шумели, что мешали понять - кто из
пилотов вернулся.
Послушав работу двигателя всего лишь несколько секунд, он не только
мог определить чей это аэроплан, но и найти повреждения, если таковые были.
Техники относились к Левашову с уважением, потому что он часто давал им
правильные советы в сложных ситуациях и никогда не отказывался,
вооружившись отверткой и ключами, покопаться в неисправном двигателе, будто
он получал удовольствие, пачкаясь машинным маслом и керосином.
- Каличев, Зандер, - тихо шептал Левашов, одновременно мысленно
загибая пальцы.
У него было отвратительное настроение, и причин тому несколько.
Техники исподлобья поглядывали на Левашова. Они хотели заговорить с ним,
но, зная вспыльчивый и непредсказуемый характер пилота, опасались это
делать.
Левашову было неприятно сознавать, что пока он здесь прохлаждается, в
небе гибнут его друзья. Он ничем не мог помочь им, хотя бы потому, что был
не истребителем, а бомбером. Но облегчения эта мысль все равно не
приносила. Избавиться от нее можно было, отправившись на очередную
бомбежку. Но на протяжении последних двух недель, с тех самых пор, как он
стал командиром модифицированного "Ильи Муромца", боевых заданий ему не
давали. Левашов боготворил новый аэроплан, смотрел на него с восторгом.
Внешне он почти не отличался от прежней разработки - такой же огромный, на
первый взгляд неуклюжий, похожий на мощный неповоротливый дредноут, главным
достоинством которого является не скорость, как у истребителя, а сила. Но
его броню можно проткнуть даже пистолетным выстрелом... Аэроплан
действительно напоминал древнерусского богатыря, пролежавшего тридцать три
года на печке, - обычно медлительного и этим вводившего в заблуждение как
друзей, так и врагов, потому что когда приходило время...