"Анатолий Мариенгоф. Это вам, потомки! ("Бессмертная трилогия" #3)" - читать интересную книгу автора * * *
Он спросил: - Ты любишь, Толя, слово "покой"? - Да. - От него, конечно, и комнаты называют "покоями", - заметил он. - От него и "покойник"... - Какой, Толя, тонкий, красивый и философский у нас язык! Правда! Это было незадолго до Сережиной смерти. * * * Старики говорят так: - Я тоже был не прочь приволокнуться за пикантной бабенкой. - Я предпочитал свиные отбивные с горчичкой! - А у меня желудок работал, как часы. - Я переплывал Волгу запросто. - Я чертовски увлекался теннисом. - У меня в волосах гребень ломался. Вот какие густые были. И ни одного настоящего времени. Омерзительно! * * * Кого же я люблю больше - Толстого или Чехова? Тс-с! По секрету. На ухо! * * * В двадцатых годах психологические пьесы, психологический театр были не в моде. Это называли "психоложеством". * * * Мысль Толстого, Чехова, Достоевского всегда хочется "закусить" собственной мыслью. В этом, пожалуй, самое большое достоинство хорошей литературы. * * * Как-то мы с Бабелем в двухместном купе отправились из Москвы в Петроград. Во время таких путешествий, приятных и довольно комфортабельных, писатели обычно пьют коньяк и говорят о женщинах. Но коньяк не являлся бабелевской страстью, да и я без него не умирал от грусти, - вот и пили мы чай с лимоном. В те годы российская литература была в расцвете. Она пожирала нас, во всяком случае, не меньше, чем женщины. До Клина, то есть около двух часов, мы говорили только о ней. Говорили с наслаждением, со страстью. Потом, примерно столько же, Бабель наизусть |
|
|