"Анатолий Мариенгоф. Это вам, потомки! ("Бессмертная трилогия" #3)" - читать интересную книгу автораказарменной "словесности".
Теперь то же самое происходит в литературе. Полуинтеллигенты, полуневежды, командующие Союзом писателей, орут на меня, обучая, как писать, что писать, о ком и о чем. Мерси! * * * Говорили о грехопадении Анны Ахматовой. - Разрешите, друзья, несколько осовременить афоризм Горького, - сказал детский писатель со скептическим носом, слишком тонким и острым для рядового человека. - Ну, осовременивай. И воспитатель молодого поколения отчеканил: - Летать рожденный могет и ползать. - Прелестно! * * * - Терпеть не могу чудес! - говорю всякий раз, когда ищу свои очки, только что снятые с носа. Бывает, что даже умоляю, как в детстве: - Черт, черт, поиграй и отдай. * * * Смерть - это неизбежный трюизм, неизбежная банальность. Так к ней и надо относиться. Пытаюсь. * * * До чего преувеличен Маяковский! Не любим, но из чиновничьего, из рабского послушания преувеличен. Сталин распорядился: "Самый лучший!.." Ну, и пошла писать губерния - попал Владимир Владимирович в Пушкины нашей эпохи. "Баня" стала "Борисом Годуновым" XX века, "Облако в штанах" - "Евгением Онегиным". Смех и слезы. Какая же литературная "компашка" меня устраивает? Извольте: Шекспир, Пушкин, Лев Толстой, Чехов. Больше всего на свете я ненавижу ханжей. Но тому, кто написал "Дьявола", и это, по мне, простительно. "... Астрову нужно взять Алену, а дяде Ване Матрену", - скрипит он. А подальше и того пуще: "... приставать к Серебряковой нехорошо и безнравственно". Ханжи на здоровье, ханжи, Лев Николаевич!.. А тому, кто написал "Дядю Ваню", и пококетничать не грех. Господь Бог ему все простит. - Я же не драматург, послушайте, я - доктор. Это он Станиславскому. И похулиганить горазд: |
|
|