"Григорий Марговский. Садовник судеб (роман) " - читать интересную книгу автора

законопослушания? Разве те же цыгане, айсоры, парсы сохранили свои древние
традиции и верования хоть в четверть по сравнению с потомками Авраама?!
Как пишет Иосиф Бродский в своем "Назидании":
...помни: пространство, которому, кажется, ничего
не нужно, на самом деле нуждается сильно во
взгляде со стороны...
Формула эта, достойная Овидия или Лукреция, прочно окованная панцирем
акцентного стиха, сводит воедино апологию и критику. Еврейскому народу,
одному из самых выстрадавших в истории, жизненно необходим такой взгляд со
стороны. Табу, которым сегодня блокирован любой анализ наших
общенациональных недостатков, объясняется ужасами Холокоста, сочувствием
Запада к жертвам геноцида. Этому запрету пытается противостоять гнусная
свистопляска неонацистов с их пещерным невежеством. Кто же поможет нам выйти
из заколдованного круга? Ведь преследуемые тем порочней, чем чаще их
преследуют, - а возводить на них напраслину не перестанут, пока большинство
не избавится от родовой отметины.
Судьба Пети Юрковецкого во многом характерна для одаренного, но с
детства задавленного комплексами московского еврея. Практически лишенный
волевого начала, он в повседневной жизни выработал форму самозащиты,
являвшую собой сочетание соленого юмора с меланхоличным скепсисом. На Инне
он, безусловно, женился с заветной целью ассимилировать, хотя его
потребительское отношение к ней и свидетельствовало о внутренней
отстраненности. Впрочем, какая-то искренняя привязанность все-таки
существовала. Во всяком случае, уже в Гамбурге, где они осядут всей семьей,
когда у Бахметьевой поедет крыша и ее запрут в психушку, это ввергнет его в
пучину неподдельного страдания. Развеять мрачные мысли не поможет ни сеть
массажных кабинетов, ни издаваемый им в иммиграции рекламный журнальчик.
Допустив некий грубый просчет, он и сам вскоре, увы, окажется за решеткой...
В тот год я в основном лоботрясничал да попусту распылялся. Из тех же
лекций Зоркой мог бы извлечь больше толку. Не говоря уж о великолепном
Сергее Аверинцеве - чьему краткому экскурсу в историю ересей, блестяще
прочитанному в актовом зале общежития, Мария Владимировна и сама внимала,
затаив дыхание. Катары и альбигойцы, духоборы и богомилы - эти диковинные
слова я слышал тогда впервые. Но, несмотря на ветер в голове, что-то в
память все же запало. Иначе разве бы я стал так упорно вникать - годы
спустя, под жгучими аравийскими небесами, - в тектонические сдвиги Раннего
Возрождения, мысленно перекидывая мостик от брожения секты "жидовствующих" и
московских интриг семьи Палеолог к суровому эдикту Фердинанда и Изабеллы и к
последовавшему за этим переселению народов?
Не присутствуй я тогда в том уютном крохотном зальчике - разве пришло
бы мне когда-нибудь в голову, что 7000-й год византийцев (он же 1492-й по
общепринятому летосчислению), объявленный на Руси началом светопреставления,
вовсе не случайно совпал с изгнанием евреев из Испании и открытием Америки?
Обрушив на иудеев новое бремя отверженности, христианские мильенаристы
подсознательно избавлялись от тягостного ожидания глобальной катастрофы:
было еще раз доказано, что конец света можно локализовать, сведя его к
жестоким испытаниям, выпавшим одной отдельно взятой нации. Но гений
истории - Твой, Садовник, гений - мудро увенчал эту трагедию кульминацией из
шекспировской "Комедии ошибок". Истосковавшийся в тысячелетнем одиночестве
Старый Свет обнял со слезами на глазах своего единоутробного брата-близнеца!