"Григорий Марговский. Садовник судеб (роман) " - читать интересную книгу автора

фрондерское прозвище Владимир Ильич. Друзья детства - сплошь совписовских
кровей - вели себя до муторности инфантильно. Жившая этажом ниже чернокосая
внучка Светлова время от времени шипела на меня: альфонс! - втайне негодуя
на свою природную косолапость. Пигалица Бармина, гнилозубая журналисточка,
напросившись на обед, с алчностью выслеживала куриную котлетку, а после
клянчила еще и пятачок на метро. Антоша Носик, паркетно вышколенный, но
вечно себе на уме, почему-то настораживал Машину маму. Зато я, судя по
всему, глянулся разведенной инженерше с заплаканной наружностью.
- Ух ты! - подкузьмила она меня разок, когда я, раздухарясь, выплеснул
при ней порцию мировой скорби.
Гражданским браком она жила с инженером Борей - молчаливым бородачом,
периодически корчившимся от гастрита. Боря носил кожаный плащ, водил
"Жигуль" и гордился знакомством со Смоктуновским. На меня он посматривал
сочувственно: кто-кто, а уж он-то знал, где раки зимуют!
Гостей принимали на кухне. Записной деликатес - супчик из тертой
свеклы - заправлялся сметанкой в обмен на непременный букетик фиалок.
- Ты забыл цветочки! - дулась на меня Машуня.
Ястребом слетав к метро, я заглаживал вину. И мы снова чавкали
по-семейному, орудуя в восемь рук и стараясь избегать вербального
контакта... Но вот в дверях вырастал силуэт опереточной барыни.
Поперхнувшись, желудочник нервически вскакивал и размеренно бил челом.
Балованная внучка, повизгивая, слизывала сыпавшуюся со старушенции пудру.
Машина мать предавалась дочерним обязанностям, из полновластной хозяйки
превращаясь в покорную жилицу.
Член Союза Писателей Мирра Ефимовна Михелевич владела поистине царской
недвижимостью: две квартиры, две дачи, плюс муж, передвигавшийся с трудом,
но всегда с угодливой улыбкой. В "Худлите" она монополизировала переводы с
болгарского - одни только романы Павла Вежинова принесли ей целое состояние.
Кооператив для дочери она тоже оформила на себя: мало ли что...
Меня она невзлюбила сразу - за отсутствие должного трепета: растиньяк
из Нимфска вызывал у нее скрежет зубовный.
- Вы уже получше себя чувствуете? - отважился слюбезничать я,
повстречав ее после длительной простуды.
- А ты надеялся, касатик, что я окочурюсь?!
- Ба, я тебя прошу! - пацифистски вмешалась Маша.
- О чем речь, не пойму? Ведь я его еще не укусила.
- Зато уже изготовилась, - елейно подыграла внучка: как говорится,
яблоко от
яблони...
Оттаяв с мороза, старая мегера подсаживалась к нам вполне миролюбиво:
- Хотите добавки, Гриша?
- Нет, - выдавливал из себя я.
Маша поправляла:
- Не "нет", а "нет, спасибо".
Но бабаня не сдавалась:
- Интересно, чем вы там питаетесь у себя в общежитии?
- У нас имеется буфет с на редкость аппетитной буфетчицей.
Ответ мой пропущен мимо ушей.
- А спите на чем? Кровати хотя бы удобные?
- Эх, было бы с кем спать, а уж на чем - всегда найдется!