"Иржи Марек. Тристан, или о любви" - читать интересную книгу автора

не знаю, как об этом сказать?!
Женщины договорились и двинулись дальше, старшая остановилась еще раз,
дотронулась до плеча своей молодой спутницы, и ее руки снова о чем-то
взволнованно рассказывают...
Ян Томан в смятении отступил, никогда больше он не придет сюда, но все
же интересно, что она сделала с цветком, который я положил на окно возле
кошки? А может, она ждет, что незнакомец придет еще раз? Напрасно, вся
история любви распалась, безумие воображать себе нечто, чего нет на самом
деле, хотя, возможно, оно и прекрасно.
Он возвращается домой, утратив еще одну иллюзию, зато приобретя
ощущение свободы, потому что существуют границы, переступить которые дано
только такому герою, как Тристан. Вероятно, поэтому, думает Ян, его
изображение многие века глядит с фрески, обнаруженной не без моей помощи.
Зарешеченное окно старинного дома остается далеко позади, а Яна снова
поджидает обыденность.
Пан Хиле, сияя от счастья, встречает Яна в коридоре.
- Ах, дружище, как досадно, что вы не смогли остаться дома! Это было
великолепно! Наша фреска привела комиссию в восторг. А я весьма кстати
вмешался в их научную дискуссию.
Ну какое мне дело до фрески, если прекрасная, молодая, достойная любви
женщина вынуждена жить в вечной тишине!
- Я вами просто восхищаюсь, - сказал Ян, вздохнув. - Пока я тратил
целый день на пустяки, вы действительно работали.
- Я всего лишь обратил их внимание на то, что вряд ли пришло бы им в
голову. Может, выпьем у меня по стаканчику?
- С удовольствием. Я потерял не только день, но и свои иллюзии.
- На службе? - удивился Хиле, откупоривая бутылку.
- Нет, на одной заброшенной улочке.
Пан Хиле испытующе посмотрел на своего гостя, но расспрашивать не стал.
Он разлил вино в два рубиновых бокала, для которых с трудом нашлось место на
заваленном книгами столе.
- Комиссия пришла к решению, что в будущем году работу продолжат, в
этом просто нет денег. Они откроют сграффито, которые нашел наш трудолюбивый
реставратор, расчистив несколько пробных участков. Хотя речь идет о заднем
фасаде, комиссия сочла необходимым сохранить памятник. Не правда ли,
замечательно? Я-то вряд ли дождусь окончания работ, а вот вы еще успеете
полюбоваться фреской. Не говоря уже о вашей дочурке. Ведь в чем главная
прелесть старинных вещей? Служить людям, появившимся на свет намного позже
их самих. Ничто так не укрепляет единства прошедшего и будущего, как старые
вещи.
- Я часто думаю, кто вы - историк или художник, а выходит, вы прежде
всего - философ, - улыбнулся Ян Томан и поднял бокал.
Старик вздохнул:
- Я бывший фининспектор, вот и все. Философом я стал по необходимости.
Свидетельство тому как раз эти бокалы рубинового стекла, которыми так
восхищался наш реставратор. Я купил их в далекой молодости, готовясь к
одному очень важному визиту. Мне хотелось принять мою гостью как можно
достойнее, да чего греха таить, сердце мое было переполнено любовью. По
сравнению с нынешней ценой бокалы стоили недорого, но тем не менее съели всю
мою наличность. Я любовался ими и представлял: окрашенное золотом рубиновое