"Иржи Марек. Тристан, или о любви" - читать интересную книгу автора - Что же еще? На религиозный мотив это не похоже, ясно как божий день.
Хиле долго молчал. - Знаете, дружище, - наконец сказал он, - я довольно серьезно занимался историей нашего дома. Узнал, кто были его хозяева, установил, что дом когда-то назывался "У чаши". - Вот видите, - оживился реставратор. - Великолепное название! Может, здесь был трактир. Только скорее всего тут подавали не в благородных рубиновых бокалах, а в простых оловянных кружках. - Да, возможно... Но этот дом называли еще и по-другому - "У рыцаря". - И это возможно. Хозяином наверняка был дворянин. - Да, Шимон, рыцарь из Нойталя. Эти два названия, еще недавно совершенно непонятные, приобретают теперь определенный смысл. Ведь в центре фрески изображена чаша! Вы говорите, свадебная сцена... Лично я не уверен. Если бы это было так, непонятно, зачем художнику понадобилось изображать момент произнесения тоста. Свадьба и свадебный обряд имели другие символы. Ну, например, обмен кольцами... Наступила тиiина. Реставратор с удивлением уставился на старого пана. - А вы не рассердитесь, маэстро, если до очередного появления комиссии я попробую разработать свою собственную версию? Не думаю, что эта пара - молодожены. Будь фреска веком старше, я мог бы предположить, что над фигурами есть надпись, поясняющая, кто изображен на картине. Так делали в средние века. Но фреска, как вы говорите, более поздняя, и потому никакой надписи мы там не найдем. - И никогда не узнаем, кого изображают эти две фигуры, - добавил Ян Томан. пальцах бокал, отбрасывающий кровавые блики. - Этот человек, которому женщина подает чашу, без сомнения, рыцарь Тристан, наследник короны Лоонуа, который никем не узнанный жил в Тинтажеле, замке своего дяди, корнуэльского короля Марка. И он поехал в далекую Ирландию, чтобы заполучить для короля златовласую невесту Изольду. То, что изображено на фреске, случилось, когда его корабль возвращался к корнуэльским берегам: Тристана томила жажда, и Изольда велела принести вино. Служанка Бранжьена по ошибке налила в кувшин вместо вина любовное зелье, которое мать Изольды приготовила для будущего мужа Изольды, старого короля Марка. Тристан вместе с Изольдой выпил этот бокал, не подозревая, что пьет волшебный напиток любви, обрекая себя на вечные муки. Все, что приключилось потом, - следствие этой ошибки. А произошло многое, и легенда эта, как описывают ее нам бесчисленные поэты древности, - печальна и жестока. - Значит, любовь как грех, - восхищенно произнес реставратор. - Скорее, любовь как ошибка, - шепнул Ян Томан. - Любовь как судьба, - с улыбкой проговорил старый Хиле. А потом они молча пили. II Всякое учреждение напоминает пчелиный улей. И дело вовсе не в поэтическом образе трудолюбивого усердия, а скорее в беспрестанном жужжании, в постоянном волнении: чем меньше сотрудники заняты делом, тем восторженнее они обмениваются новостями. Они убеждены, что их касается абсолютно все: и |
|
|