"Георгий Марчик. Первая и единственная ("Маленькая золотая штучка") " - читать интересную книгу автора

Так, не двигаясь, мы сидели довольно долго, и я слышал, как часто и
гулко бьется ее сердце.
Нет, я нисколько не изменился после этого. Остался таким же шалопаем.
Иронизировал над собой. Видишь, мол, стоило зазеваться, как вперед выскочил
твой двойник мямля и сразу на колени. Ах, какой же он, право,
чувствительный, какой нежный.
Тьфу!
Но это было не вполне искренне. А если вполне искренне, то я был в
смятении. Батюшки, что же это со мной происходит?
Ближе к вечеру как-то незаметно наползли тучи. Лес встревожено зашумел,
замахал ветками. Близилась гроза. Мы едва успели укрыться в нашей
двуспальной палатке. Дождь хлестанул тяжелыми крупными каплями, напористо;
яростно. Мы едва успели с веселым смехом залезть внутрь. Вначале молча
слушали неистовую чечетку дождя на скатах палатки. Потом стали вспоминать
школу.
- Помнишь, как физичка выгнала тебя из класса? - спросила Валя.
- Все шумели, спорили, когда она вошла, просто не заметили ее, а
выгнала она меня одного.
- Вот это как раз и заело ее, что не заметили. Она взорвалась, стала
кричать: "Скоты! Идиоты!" А ты побледнел, поднялся и отчетливо так сказал:
"Почему вы нас оскорбляете?" Она сразу: "Немедленно вон и больше на мои
уроки не являйся". Ты вышел, а за тобой вышли остальные.
- А вот за это меня чуть не исключили. Все вспомнили, требовали, чтобы
я извинился. А я говорю: "За что же я должен извиняться? Я ее не оскорблял.
Я только задал вопрос".
- А помнишь Люду Орешину? Как она была в тебя влюблена? Уроки перестала
учить. Ходила бледная, осунувшаяся. Девчонки посоветовали ей объясниться с
тобой. Она написала тебе письмо. Ты ответил. Но вот что, она никому не
сказала. Зато с тех пор ее как подменили. Снова стала сама собой. Что же
такое магическое ты ей написал?
- А ничего особенного, - я засмеялся. Какая все-таки сладость, эти
школьные воспоминания. - Я написал всего одно слово. Прямо на ее послании.
Дура. И вернул его.
- Вот видишь, какой ты жестокий.
- Причем здесь жестокий? Просто она была весьма нелепа вместе со своей
выдуманной любовью. Пусть еще скажет спасибо, что я не высмеял ее при всех.
- Это было бы зря, - серьезно сказала Валя. - Она была очень
впечатлительной девочкой. И могла даже из-за этого покончить с собой.
- Из-за такой глупости кончать с собой. А покончила бы, так одной дурой
на свете стало бы меньше.
- Ты по-прежнему не веришь в любовь? - спросила Валя. - Вот и вчера,
когда все говорили об этом, ты промолчал.
- Почему же не верю? Верю. Только очень уж затрепали это слово. Сидишь
в кафе или баре, только и слышишь: "Любовь, любовь..." И по радио, и из
магнитофонов прямо надрываются все кому не лень: "Любовь". Даже сам смысл
этого слова изменился, теперь оно значит что-то вроде секслюбви. В такую
любовь я не верю, мне она не нужна. Я читал одного писателя, что пора
придумать для любви другое слово и разрешить употреблять его только раз в жи
зни. Это было бы правильно.
Мы лежали лицом друг к другу. В палатке было сумрачно. У Вали блестели