"Георгий Марчик. Первая и единственная ("Маленькая золотая штучка") " - читать интересную книгу автора

редкие веснушки, и внимательными глазами цвета темного янтаря. Она - часть
меня самого.
Удивительно даже, как я раньше этого не понимал. Опять этот
сентиментальный хлюпик вылез вперед и во все глаза уставился на Валю. Она
сразу это заметила:
- Ну, что ты на меня так смотришь?
- Ого, - я засмеялся, - да ты смущаешься. А я считал, что после отсидки
на мне стоит что-то вроде клейма. Мол, не для порядочных девушек. Значит,
еще не все потеряно. Да, Валечка?
- Я сказала тебе, Гена, перестань. Иначе я тебя отправлю отсюда.
Слышишь? Или сама уйду. Вечером поговорим. А сейчас за работу.
Мы снова были теми же одноклассниками, что и раньше. Только как бы
поменялись местами. Не она на меня, а я на нее теперь смотрел с восхищением.
А ведь раньше такие девушки у меня не котировались. Большой прогресс Слишком
скромна, не модно одета, не здесь, конечно, в лесу, какая в лесу мода?
Говорит просто, держится без ужимок, естественно, без кокетства. Сама
простота.
Удивительно хорошо в прогретом солнцем летнем лесу. Все охвачено негой
и покоем. В чистом, смолистом воздухе журчат голоса птиц. Замерли, словно
впаянные в небо, великаны-сосны. На зеленых полянах над цветами кружат
какие-то пчелки и бабочки, легкими стайками вьются мошки. Благодать.
Мы сидели у холодного прозрачного ручья, бегущего сквозь
коричнево-зеленую мшистую постель, обедали какой-то баландой, сваренной из
пшена и тушенки, которая показалась нам удивительно вкусной. Доставали по
очереди из алюминиевого в темных разводах копоти котелка ложками этот
дымящийся варево-суп, кашу не кашу, и оба то и дело смеялись.
После обеда Валя помыла посуду и тут случилось одно небольшое
происшествие. Она споткнулась о камень, упала и сучком какой-то коряги
сильно поцарапала ногу выше колена. На ней, к счастью, были джинсы,
заправленные в сапоги, - в чем же еще ходить в лесу? - они несколько
смягчили силу удара, иначе дело могло закончиться значительно хуже. Валя
упала, потом свернувшись калачиком, прижала колени к груди. Я бросился к
ней. Брючина была пропорота и потемнела от крови. Признаться мы оба
испугались. Валя побледнела и на лице ее выступила испарина.
- Очень больно? - спросил я, помогая ей стаскивать брючину. Ее кожа
была сухая, тонкая, шелковистая на ощупь.
- Да нет, вроде не очень, - проговорила Валя и облизнула языком верхнюю
губу, на которой мелкими бисеринками блестел пот. - Только печет.
К счастью, царапина была хоть и большой, но не слишком глубокой. Мы
промыли ее водой, обработали йодом и перебинтовали ногу. Аптечка у нас
имелась. И вот тут-то, когда все было закончено, медикаменты убраны, а Валя,
вытянув свои ноги, уселась на свою куртку, я вдруг поддался безотчетному
порыву, опустился перед ней на колени и стал целовать ее колени. Не буду
лукавить - порыв был не совсем безотчетный - меня поразила красота ее ног, а
к этому примешалось еще что-то, не могу точно объяснить что, но только не
желание обладать ею. Могу в этом поклясться.
Валя некоторое время сидела неподвижно, потом тихонько, как-то
нерешительно стала отталкивать меня руками.
- Ну, что ты? Что ты? Перестань.
Потом она обхватила мою голову и прижала к своей груди.