"Георгий Марчик. Неприкаянная ("Маленькая золотая штучка") " - читать интересную книгу автора

надо. Вцепилась мертвой хваткой. На каждой планерке грызет. Хоть плачь.
Валентина Михайловна молчит, хмурится. Никогда не знаешь, что у нее на уме.
Галя зазвала Лану к себе на чай, пыталась вразумить.
- Ланок, будь осторожней. Не давай повода придираться, хочешь мы с
Игорем поможем тебе? А то ведь эта язва подведет под увольнение. И никакой
местком не поможет.
- У меня любовь, - сказала Лана с гордостью. - Я никого не боюсь.
Любишь - так уж тут не до царей. Выйду за него замуж и всем нос утру.
- Ой ли! - недоверчиво молвила Галя. - Такие на нас не женятся.
Поиграет и бросит.
- Не бросит. Ты не знаешь, как он меня любит. Все сделает, как я скажу.
Почему другим можно, а мне нельзя. Чем я хуже? Почему другие все имеют, а я
ничего. Я тоже хочу жить красиво.
- Можно жить красиво без видеокамер и коктейлей, - сказала Галя. - Ты
заклинилась на поклонниках, рок-музыке, на лосинах, кроссовках на липучке.
Живешь в голубом тумане. Надо думать о будущем, твердо стать на ноги. На
бога надейся, а сама не плошай.
- Мне так нравится, - сказала Лана с вызовом. - Когда мне будет
тридцать лет, как тебе, тогда и буду жить по-другому. Что плохого в том, что
я хочу модно одеваться? Не понимаю...
Она ушла, надув губки. Галя не убедила, а только рассердила ее. Все
последующие дни от Ланы только и слышали: "Мы с Кирюшей ходили... Кирюша
сказал... Кирюша обещал..." Дылда млела и скалила зубы, Галя пожимала
плечами...
Однако время шло, а дело с женитьбой как-то не двигалось с места. Лана
беспокоилась и однажды, о, святая наивность, напрямик спросила Кирилла:
- Когда мы пойдем подавать заявление? Он сделал вид, что не понимает: -
Куда?
- А ты не помнишь? Расписываться...
Кирилл попробовал увернуться от прямого ответа:
- Давай отложим на некоторое время. Я пока не готов.
- А когда ты будешь готов?
- Точно не знаю. Может быть... - он задумался, поднял глаза кверху, -
месяца через три-четыре...
- Хорошо. Я подожду, - кротко сказала Лана, но сомнение уже вползло в
ее сердце. "Хитрит, виляет, - скажет она Дылде - своей поверенной в
сердечных делах, - выгадывает время. Ждет, что все само собой пройдет".
Ждать три-четыре месяца не пришлось. Помог случай. Однажды вечером
Кирилл мчал на своем "Вольво" по улице, которую со всем тщанием подметала
Лана. Что-то показалось ему знакомым в маленькой одинокой фигурке с метлой в
руках на пустынной в этот час улице. Он затормозил, дал задний ход, подкатил
к Лапе. Она узнала его машину, поспешно выронила из рук метлу, шагнула к
нему. Он резко рванул вперед, за машиной взвился снежный вихрь. Прошло
несколько дней. От него не было ни слуху, ни духу. Дылда советовала
пренебречь гордостью и самой позвонить ему. Они долго обсуждали, что она
скажет, каким тоном. Здесь была одна закавыка, которую они никак не могли
обойти. При знакомстве Лана была отрекомендована Кириллу как секретарь
директора, а тут на тебе, такой скуловорот.
- Скажу, что был воскресник, - сказала Лана и решительно набрала
домашний номер телефона "жениха". Казалось, он был и рад, и растерян