"Жан-Патрик Маншетт. Сколько костей! " - читать интересную книгу автора

поразительно контрастировало с пустым и унылым пейзажем эспланады.
Альбер Перес был поглощен игрой. Перед ним на столе лежала большая гора
жетонов. Я стал за ним наблюдать. Вскоре он выиграл еще пятнадцать тысяч
франков у банкомета, сорокалетнего типа с орлиным носом, в очках с
прямоугольными стеклами, который бил карту, сопровождая свои жесты громким
ворчанием, и я уловил в его произношении американский акцент. Еще пятнадцать
тысяч франков перешли к другому типу, бритоголовому, сидевшему на краю
стола. Затем банк стал метать другой тип, но я плохо понимал происходящее,
так как сам не играю. Я видел только, что Перес разыгрывал то очень большую
сумму, то ничтожно малую и что большую он выигрывал, а малую проигрывал.
Поскольку до конца игры еще было достаточно времени, я решил что-нибудь
выпить в ночном клубе, где под музыку негритянского квартета танцевали дети
коммерсантов и оптовых торговцев продуктами моря, в то время как их родители
потягивали виски и болтали в глубине зала.
Я взял порцию виски, разбавленного водой, и стал размышлять над тем,
что услышал сегодня вечером от старой дамы.
Ее дочь исчезла месяц назад. Дочь звали Филиппин Пиго, она родилась во
время войны и была незаконнорожденным ребенком. Мадам Пиго сообщила мне, что
отец дочери погиб на войне. Филиппин была незамужней и слепой от рождения.
Брюнетка, рост метр семьдесят, спортивного телосложения и довольно
миловидная, если судить по снимкам. Несмотря на слепоту она нашла свое место
в жизни, занималась спортом: плаванием, верховой ездой (в сопровождении
инструктора) и даже танцами. ("Она не стремится к художественному
совершенству, вы понимаете, но это ее дисциплинирует".) Она имела прилично
оплачиваемую должность машинистки, пользуясь шрифтом для слепых, в некой
организации, именуемой Институтом Станислава Бодрийяра, преследующего цель
социальной реабилитации слепых. Она жила с матерью в доме на Мант-ла-Жоли и
пять раз в неделю, утром и вечером, ездила на работу на электричке в Париж и
обратно.
Отпуск в августе она провела в Греции в пансионате. В начале сентября
она приступила к работе, а в конце месяца исчезла. Однажды утром, во
вторник, она, как обычно, отправилась на работу, но в институте не
появилась, и с тех пор ее никто не видел. Розыск, объявленный полицией,
результатов не дал...
- У нее были в Париже друзья или знакомые? - спросил я у мадам Пиго. -
Конечно, полиция уже все это проверила, но тем не менее...
- Нет, у нее не было друзей. Только коллеги по работе.
- Но помимо этого? Может быть... друг?
- Нет.
- Извините меня, но вы не можете быть в этом уверены.
- Я ее мать, господин Тарпон.
- Да, конечно, мадам Пиго, но тем не менее...
- У нее, не было для этого времени. У нее весь день был расписан. Она
никогда не возвращалась с опозданием.
Это еще, разумеется, ничего не доказывало.
Бассейн, танцы, верховая езда, каникулы на море не исключают из ее
жизни мужчин, равно как и женщин, да и вообще человек всегда в состоянии
выкроить время при желании. Но я не стал настаивать.
Я задал старой даме еще уйму вопросов, не все из которых были
деликатными, но ее ответы ненамного прояснили ситуацию. Мне оставалась