"Жан-Патрик Маншетт. Мотив убийства " - читать интересную книгу автора

Моя ирония улетучилась.
- Какой бизнес вы представляете? Вы представляете мафию?
- Мафия, организованная преступность - все это чушь собачья, - ответил
Мариус - Но я видел много убийц. Я умею их распознавать.
- Гризельда Запата шантажировала вас? - спросил я под влиянием
проснувшейся интуиции.
Он удивленно посмотрел на меня.
- Вы с ума сошли! - воскликнул он. - Моя бедная девочка!

Глава 21

И он заплакал.
В этот момент я понял, что дело было вовсе не в аллергии, как мне
показалось накануне. Он плакал точно так же, как тогда в "мерседесе", при
нашей первой встрече. Слезы текли из его глаз по лицу, а с лица капали на
ковер. Как это он сказал минуту или несколько часов назад? Он изнурен,
издерган. Да.
Он сел в кресло и высморкался в свой шелковый носовой платок.
- Я... б-больше не могу г-говорить, - сказал он довольно спокойным
тоном.
Он плакал, и мне было омерзительно. Мариус Горизия был, по-видимому,
законченным негодяем. Но мне стало жаль его. Думаю, что во мне заговорили
крестьянские чувства. Чувство семьи, траур, мне было это понятно. Я
запутался в своих ощущениях.
- Луиза Сержан, - спросил я, - была вашей дочерью?
Он кивнул, брызнув слезами во все стороны, затем быстро встал и подошел
к комоду. Он резко выдвинул ящик, взял, черную картонную коробку, украшенную
по бокам белыми эмблемами масонского типа, вынул из коробки разноцветный
деревянный кубик, затем нажал пальцем на поверхность куба - и тот раскрылся.
На ковер посыпались ажурные разноцветные палочки. Мариус нагнулся, собрал их
и снова сел в кресло напротив меня. На боковой поверхности черной коробки я
прочел надпись: "Головоломка, доводящая до безумия". Я думаю, это
успокаивало его.
- В то время я был капитаном американских вооруженных сил, - сообщил
он. - Господи, когда я думаю, что мадам Сержан была обыкновенной шлюхой!..
Он выкрикнул эту фразу. Я думаю, это тоже успокаивало его нервы.
Говоря, он перебирал пальцами свои палочки, почти не глядя на них.
- А господин Сержан в конце концов повесился, не так ли? - спросил он
небрежным тоном. - Его дочь была не от него, сын, впрочем, тоже. Люди
смеялись над ним. Несчастный французский крестьянин.
- Жерар тоже ваш сын? - спросил я.
- Жерар? - Он посмотрел с недоумением. - А, брат. Нет, нет. Меня в это
время там уже не было, я уехал. Я узнал об этом позднее. В Америке я был
занят очень важными делами. Мне некогда было воспитывать дочь. У меня есть
извинение.
Я кивнул. Что еще мне оставалось? Он продолжал:
- Я смог выбраться только в этом году. Наверное, мне не следовало этого
делать. Это может повредить моим делам в Соединенных Штатах. Я имею в виду
мое отсутствие. Но я приехал, потому что узнал о том, что моя девочка попала
в... скверное положение.