"Жан-Патрик Маншетт. Мотив убийства " - читать интересную книгу автора

Посмотрим. Может быть, я и потрясу этого быка в трауре, а может быть,
он окажется преуспевающим торговцем свиньями?
- Я жду вас, - сказал я. - У вас есть мой адрес?
- Да.
- Скажем, без четверти четыре.
- Хорошо.
- Примите мои соболезнования, - добавил я.
- Спасибо.
Он повесил трубку. Я тоже положил трубку и подумал о том, сколько мне у
него просить денег. Мучимый сомнениями, я вышел купить аспирин и "Франс
суар". На первой странице был помещен небольшой снимок Гризельды Запата. На
усопшей были черные сапоги, шорты с бахромой и в руках ангорский кот,
прикрывающий собой ее груди.
"Убийство актрисы, - говорил заголовок, - Убийцей мог быть грабитель
(стр. 5)".
"А почему бы и нет, - подумал я - Грабитель или знакомый жертвы".
- Господин Тарпон?
Я собирался развернуть газету, чтобы прочитать статью на пятой
странице. Парень был худым и бледным, с отдающим голубизной подбородком
из-за густой щетины, с волосами цвета воронова крыла, в костюме цвета сливы.
Мне казалось, что я уже встречал его в квартале.
- Тебе чего?
- Мне ничего. Но мои друзья хотят вам кое-что сказать. Загляните,
пожалуйста, в отель.
- Нашел дурака. Пусть твои друзья мне позвонят, и мы условимся о
встрече.
Я оттолкнул его рукой и пошел к себе. Он пошел за мной на некотором
расстоянии. Должно быть, он переваривал мой ответ.
- Клянусь здоровьем моей матери, - сказал он наконец, - что вы очень
пожалеете, если сейчас не пойдете со мной.
Я остановился. Он вынул из кармана ножницы. Это не считается оружием,
это инструмент, и на них не надо разрешения, несмотря на то, что ими можно
зарезать. И почему он клянется здоровьем своей матери? Вена на моем виске
запрыгала.
- Это так важно? - спросил я. - Хорошо, не будем расстраиваться. Пошли.
Он вздохнул с таким облегчением, что мне стало не по себе. Мне бы
действительно пришлось очень сожалеть, если бы я не пошел.
Я свернул газету и сунул ее под мышку! Мы вошли в холл маленького
отеля, прошли мимо черной таблички, на которой золотыми буквами сообщалось о
сдаче комнат на час и на день. Двадцатилетняя дама, которой можно было дать
все тридцать, выставила передо мной свои прелести.
- Отвяжись, - сказал бледный сводник.
Она вздохнула, подняв грудь, и посторонилась, освободив проход.
Я пошел вверх по лестнице, поднялся на лестничную площадку, заглянул в
пустынный коридор, затем повернулся к своднику и вмазал ему ногой по носу.
Он упал на ступеньки и, пока соскальзывал вниз, я быстро прыгнул и
приземлился обеими ногами ему на живот. Послышался страшный звук, состоящий
только из согласных, без гласных, потому что моей жертве не хватало воздуха,
затем он поехал вниз по ступенькам, как сани, и я присел на корточки. Когда
мы таким образом вместе спустились на первый этаж, он стукнулся головой о