"Джессика Мэннинг. Соперницы " - читать интересную книгу автора

магнолии и терпеливо ждал. Его темные глаза зорко вглядывались в поворот
реки, из-за которого должен был появиться пароход. Дерево, на котором он
сидел, было почти тридцать метров в высоту, напротив, по другую сторону
дороги, стояло точно такое же. Эти два великана образовывали нечто вроде
парадного входа в аллею из магнолий длиной почти в три километра. Внизу там
и тут сидели или опирались спинами о гигантские стволы другие чернокожие
ребята, ожидая, когда Сет крикнет: "Пароход на подходе!"
Получив сигнал, они разнесут весть по всем шести плантациям, я рабы
приготовят кареты для своих господ, чтобы подобрать прибывших из Нового
Орлеана.
Чтобы время летело быстрее, Сет принес из дома банджо и сейчас сидел,
покачивая ногой в такт аккордам, и напевал:
- Никто не знает, кто я такой, Никто не знает, кто я такой, jo пока не
придет Судный день!
Спустя пару минут ему начали подпевать другие мальчишки, и скоро
зазвучал уже вполне приличный хор.
Джулия Таффарел склонила голову набок и слушала. Стройный хор голосов
долетал до дома Таффарелов, заполняя все вокруг.
- Смотри-ка, ребята сегодня в ударе.
Она послушала еще немного, затем вошла в большой дом. Несмотря на то,
что ее пятьдесят девять лет сделали свое дело, она все равно была красивой
женщиной. Волосы белым нимбом обрамляли ее лицо. Несмотря на морщины, оно не
утратило своих утонченных форм. Ясные голубые глаза, точно сапфиры в дорогой
оправе, смотрели из морщинок век. Ее осанка осталась прежней, а плавность
движений никак не вязалась с почтенным возрастом. Время от времени она
останавливалась у мебели или картины, из тех, что еще остались в доме,
вспоминала какой-нибудь забавный случай, связанный с ними, улыбалась своим
мыслям и шла дальше.
Как всегда, в этом ежедневном ритуале ее сопровождали единственные
друзья: Катон и Оттилия. Эта пара была с Таффарелами почти столько, сколько
Джулия помнила себя. Ей было девять, а ее брату Клоду шесть, когда их
овдовевший отец решил, что детям пора иметь собственных рабов. Он купил
молодую пару чернокожих на аукционе и привез их в дом. Но вместо рабов Катон
и Мини стали детям мамой, папой и нянькой одновременно. Джулия дала вольную
всем своим рабам уже много лет назад, но пара осталась с ней, как и
большинство рабочих с плантации.
Сейчас пара шла за хозяйкой, вслушиваясь в ее бормотание. Несмотря на
то, что они были лет на десять старше Джулии, оба прекрасно сохранились и
по-прежнему ухаживали за ней, точно она была маленькой. Невесомые шаги
Джулии были едва слышны на голом каменном полу; все ковры, когда-то
закрывавшие его, давно были проданы. Владелица дома остановилась у старого
потертого комода красного дерева и провела по его пыльной поверхности рукой.
Роскошная некогда лакировка вытерлась, дерево треснуло в нескольких местах,
но этот антиквариат все равно был дорог Джулии. Отец принес его в дом, когда
ей было лет пять. Джулиус хотел подарить комод дочери, но она наотрез
отказалась поместить у себя в комнате эту темную махину, и пришлось ставить
его здесь, в холле. Сейчас полки были сняты, стекло вынуто, а дверцы вот-вот
готовы были сорваться с петель. Комод напоминал беззубый рот старухи смерти,
которая скоро придет и за Джулией. Ах, скорей бы, скорей. Ей не терпелось
встретиться с Клодом. Ему там так одиноко без нее.