"Генрих Манн. Зрелые годы короля Генриха IV " - читать интересную книгу автора

будто осмеивал его самого, но тут король вовремя припомнил, что
прославленный стратег, как выяснилось, голландцев все-таки не одолел. В
Голландии он потерпел значительную неудачу. А к тому же он и сам не придает
значения своему походу во Францию: он явился сюда, только исполняя приказ
своего повелителя, дона Филиппа. Неужели можно быть полководцем по приказу
и победителем для других? Ведь он и сам владетельный князь, но забывает о
своем герцогстве на службе у короля Испании-которому ни к чему не служат
собственные ноги, потому что он всегда сидит. Сидит один, шлет
фантастические приказы о завоевании чужих королевств другому, тоже больному
человеку, который находится на чужбине. Что может из этого получиться?
Наутро после этой ночи, полной вопросов, Парма дал первый ответ,
приведя свое войско в боевую готовность. Это было, собственно, только
войско Лиги, он велел лишь заменить головные уборы и значки. Сентябрьский
день, бой становился жарким. Французы на стороне короля думали, что
встретились наконец с легендарными испанцами, перед ними дрожит весь мир,
только не мы! Лишь в рукопашном бою обнаружилось, что все на той и на этой
стороне говорили по-французски. Однако в пылу сражения воображаемых
испанцев рубили не менее рьяно оттого, что порой лица были знакомые.
Фарнезе между тем незаметно вывел из боя свой центр. Даже толстяку Майенну,
который дрался впереди, он не счел нужным довериться. Позади холма, под
прикрытием никем не замеченной возвышенности, которую он с самого начала
считал важнее болота и окопов, перевел он свои войска по понтонному мосту
через Марну - тихо и тайно, в железном порядке. Кстати, доблестный дух
битвы не позволял воинам что-либо замечать. Из тех двоих все-таки Генрих, а
не Майенн, спохватился первым. Ланьи уже почти был взят с другого берега, и
так как Майенн, наконец-то прозрев, начал отсюда обстреливать городок из
пушек, королевское войско отступило и проиграло битву.
Таким образом, съестные припасы были подвезены в Париж водным путем, а
королю оставалось только пытать счастье в набегах и безуспешных наскоках на
укрепления своей столицы. Фарнезе так высказался на его счет:
- Я думал встретить короля, а это просто гусар. - Еще больше осрамил
он Майенна, из славного дома Гизов, ни о чем его не осведомив и предоставив
ему отважно сражаться только для отвода глаз, меж тем как сам он мастерским
маневром покончил с битвой. При всей своей злобе, Майенн должен был еще
радоваться, что Фарнезе оставил ему три полка. Совершив свой маневр,
знаменитость тронулась в обратный путь во Фландрию. Король вскоре снова
окружил Париж: стратегу это было безразлично.
О короле он, наверное, думал: "Переоцененная посредственность.
Достаточно поставить ее на место. Теперь это противник, достойный лишь
какого-нибудь Майенна. Vale et me ama" <Прощай и люби меня (лат.).>


МЫ ЖИТЬ ХОТИМ

После случившегося Генрих полных двое суток чувствовал себя в самом
деле побитым. Сейчас, после долгих терпеливых усилий, нескольких блестящих
побед и при возрастающем внимании внешнего мира, это было куда серьезнее,
нежели в раннюю пору жизни. Взятие столицы надолго отсрочено, а ведь именно
ради этого войска сняты из провинций. Денег и так нет, вот уже два дня как
не пекут хлеба, и даже рубашки короля изношены до дыр. А окружают его такие