"Генрих Манн. Диана (Трилогия "Богини, или Три романа герцогини Асси", Книга 1)" - читать интересную книгу автора

при осквернении церкви или ограблении какого-нибудь птичника, быть может, в
городском рву, а, может быть, невидимо вознесенный к Азам, священным предкам
рода Асси.
Так же, как эти пятеро, прошли свой земной путь все Асси. Все они были
людьми раздвоения, мечтательности, разбоя и горячей внезапной любви. Их
укрепленные замки стояли во Франции, в Италии, в Сицилии и Далмации. Повсюду
слабый, мягкий и трусливый народ испытывал на себе их смеющуюся жестокость и
суровое, холодное презрение. С равными себе они были готовы на жертву,
почтительны, деликатны и благодарны. Они были бесцеремонными искателями
приключений, как сластолюбец Пьерлуиджи, гордыми и жаждущими величия,
подобно кондотьеру Сансоне, запятнанными кровью мечтателями, как крестоносцы
Пои и Готье, и свободными и неуязвимыми, как язычник Бьерн Иернсиде.


* * *

Полчищу мужчин и женщин, носивших в течение тысячи лет имя Асси,
наследовало всего трое потомков: герцог и его младший брат, граф, с
маленькой дочерью Виолантой. Девочка знала о своем отце только то, что он
живет где-то на свете. Бедный граф был мотом; он расточал остатки своего
состояния, совершенно не думая о будущем молодой девушки. Он заставлял и ее
принимать участие в своей расточительности; одинокий ребенок рос в
безграничной княжеской роскоши; это успокаивало его совесть. К тому же он
рассчитывал на родственные чувства неженатого герцога.
Виоланта видела отца только раз в году. Матери она никогда не знала, но
он всегда привозил с собой "маму", каждый раз другую. За несколько лет, мимо
девочки прошел целый ряд их: белокурые и темноволосые мамы, худые и очень
толстые; мамы, которые в течение двух секунд рассматривали ее в лорнет и
проходили дальше, и другие, которые вначале казались почти робкими, а к
концу своего пребывания становились чуть ли не подругами ее игр.
Девочка привыкла относиться к мамам с легкой насмешкой. Зачем папа
привозит их сюда? Она размышляла:
- Я не хотела бы ни одну из них иметь сестрой. И камеристкой тоже, -
прибавляла она.
В тринадцать лет она осведомилась: - Папа, почему ты привозишь всегда
только одну?
Граф рассмеялся; он спросил: - Помнишь цветные стекла?
У прошлогодней мамы была страсть всюду вставлять цветные стекла. Она
должна была видеть море розовым, а небо желтым.
- Это была добрая особа, - сказала Виоланта.
Вдруг она выпрямилась, как-будто проглотила аршин, сделала несколько
шагов, еле двигаясь от важности, и, комично растопырив пальцы, поднесла к
губам кружевной платок.
- Это было три года тому назад. Та церемонная, помнишь?
Граф Асси корчился от смеха. Он смеялся вместе с девочкой над мамами,
но только над прежними, над настоящей никогда. Он не забывал спросить,
довольна ли малютка слугами.
- Самое худшее, - подчеркивал он, - было бы если бы кто-нибудь из них
отнесся к тебе непочтительно. Я жестоко наказал бы его.
Он торжественно поднимал брови.