"Генрих Манн. Голова (Трилогия "Империя", Книга 3) [И]" - читать интересную книгу автора

жизни, фон Прасс может сделать все".
- И это истинная правда, - пояснял Куршмид, пока они поднимались по
лестнице. - Жизнь, или то, что под этим понимает фон Прасс, состоит из
добывания денег и наслаждений. Посему он в первую очередь держит
консультанта по биржевым делам или тот содержит его. Случается, что акции,
которые он рекламирует в своей газете, идут на повышение, но крах они терпят
всегда. В обоих случаях он не в убытке. Ну, а уж тут недалеко и до
сводничества в крупном масштабе.
- Отдел наслаждений, - заметил Терра.
- Отдел Б доставляет среди прочего и связи с двором, если это уже не
сделано отделом А.
- А я?
- Подождите минутку. Мы устраиваем выставки, проводим гастроли, создаем
знаменитостей. Здесь, как и на всякой другой бирже, мы привлекаем средства
мелкого люда, а это и есть самые крупные. Мы обслуживаем весь мир искусств.
- Мы?
- Я заведую рекламой, - скромно ответил Куршмид. - Хотите занять мое
место?
- Я не такой энтузиаст, как вы, и потому вряд ли буду на высоте.
- Фон Прасс не спрашивает рекомендаций. Зато требует, чтобы вы
каким-нибудь особо успешным маневром немедленно оправдали свое жалованье за
первые пять лет.
- А как он платит?
- Вполне достаточно для того, чтобы вы не сбежали.
- Ну, это, кажется, не совсем так: ведь вы же собираетесь уйти.
Куршмид замедлил с ответом.
- У меня есть для этого личные причины, - признался он и покраснел.
- Моя сестра Леа, - сказал Терра, - говорят, произвела сильное
впечатление во Франкфурте в пьесе какого-то Гуммеля, что ли?
- Вы познакомитесь с ним! - радостно воскликнул Куршмид. - Я пробуду
здесь еще несколько дней до отъезда во Франкфурт.
Они как раз входили в широко открытую дверь приемной "Главного
агентства по устройству жизни". Там стояли два круглых дивана, обитых
красным плюшем, посреди которых на задрапированных тумбах красовались серые
от пыли букеты бумажных цветов. В такой ранний час на диванах сидели только
пожилой бритый мужчина и два молодых, того же типа; они на что-то ворчали. В
это время вошла еще дама, красивая и изящная; все они объединились, чтобы
возмущаться уже громко.
- Эта комната представляет собой праздничную сторону жизни, - пояснил
Куршмид и обратил внимание своего спутника на золотые ленты венков по стенам
и на вставленные в богатые рамы портреты знаменитостей обоего пола: их позы
выражали полное удовлетворение жизнью. На самом свету стоял небольшой столб
для объявлений с многообещающими числами гигантского размера и с
изображением танцующих звезд варьете, которые обещали еще больше.
Слева - завешенная стеклянная дверь, прямо видна следующая комната. За
деревянной загородкой, охраняющей несгораемый шкаф, кто-то метался из
стороны в сторону, как дикий зверь в клетке.
- Господин Зейферт! - крикнул Куршмид через загородку. - Что, придет
господин директор?
- Придет, но не тогда, когда вы его ждете, - послышалось оттуда.