"Генрих Манн. Голова (Трилогия "Империя", Книга 3) [И]" - читать интересную книгу автора

- Но ведь князь же написал мне. - Она зевнула.
- И ты способна вернуться?
- Разумеется.
Он занес кулаки. Она сказала, себе в оправдание:
- Так надо.
- Терзать меня? Продавать меня? Отнимать у нас все счастье жизни?
- Быть благоразумными, - закончила она и притянула его к себе.
Сколько он бесновался, ревел от боли, плакал от грусти! Теперь
довольно, не думай, наслаждайся. Тело у нее белое, как амфора, гибкое, как
борющийся зверь. Оно выплескивается из убожества этой подозрительной
каморки, оно вырастает для тебя во вселенную, ты полон им. Молчи, впивай
струящиеся предчувствия, припав к ее увядающему лицу. "Она чужая женщина, а
у нее волосы сестры. Девка, а у нее тот же, только более зрелый рот. Я целую
ее рот и лишь сейчас познаю свою сестру. Эта женщина - сестра и ей и мне.
Все мы - одно".
Она спросила:
- Отчего лицо у тебя стало таким прекрасным? - ибо оно расцвело в
мечтательном блаженстве.
- Ребенка от тебя! - сказал он страстно, и как ни высмеивала она его,
как ни возмущалась, показывая свое безупречное тело: - Ребенка от тебя! -
пока она не вцепилась в него, молящая и покорная.
- Значит, я уйду без тебя? - спросил он напоследок.
Она ответила, что звучит это печально, но такова жизнь. Мало-помалу
привыкаешь быть одиноким и тем не менее зависимым от всех. То и другое
неизбежно. Меня это не трогает.
- Неужели мы живем для того, чтобы нас ничто не трогало? Какой же в
этом смысл?
- Вот какой! - ответила она в поцелуе.


ГЛАВА II

Единоборство

После нескольких семестров в университетах, где нарочито поддерживаемый
дух романтики только укрепил современные воззрения Вольфа Мангольфа, молодой
человек в 1894 году отправился в Мюнхен, чтобы завершить там свое
образование. Новоиспеченный доктор прав скоро стал бывать у многих
профессоров, а при их содействии завел знакомства и выше. На карнавалах и
пикниках он блистал не меньше, чем на более серьезных вечерах молодежи,
увлекающейся искусством и наукой.
Но в своих двух изящно обставленных комнатах на первом этаже, скрытый
от посторонних взоров, завоеватель жизни довольствовался самой скромной
пищей, торопился снять ловко сшитый сюртук и в тесной одежде школьных
времен, наморщив лоб, занимался подсчетами и сведением баланса.
Пылающие щеки тех девушек, которые позволяли себя целовать, оценивались
лишь в зависимости от влиятельности их отцов. Холодное рукопожатие
какого-нибудь молодого аристократа имело куда больший вес. Аплодисменты
после сыгранного на рояле "Тристана" учитывались со стороны пользы, какую
можно из них извлечь. Сколько знакомств принесло лето, к чему могло бы