"Генрих Манн. Голова (Трилогия "Империя", Книга 3) [И]" - читать интересную книгу автора

подхватил Терра. - Они закоснели в том мировоззрении, которое левее
национал-либерализма{31} видит одно непотребство... - Он говорил еще долго,
с возмущением, от которого ему внутренне становилось только веселее, пока
Мангольф не возразил, что как-никак здесь, в городе, немало богатых,
по-настоящему светских людей и многие из здешних далеко пошли. Это
оправдание не имело веса в глазах патриция Терра, он ненавидел этот город
безоговорочно - без того стремления возвыситься, которое томило сына
комиссионера Мангольфа. Сын почитаемого гражданина, Терра сказал:
- Здесь даже с большими деньгами ничего не достигнешь.
- Ну, нет. - Мангольф встрепенулся. - Представь себе, я бы явился в
контору хлебной фирмы Терра в качестве лидера сильной партии и сообщил ее
хозяину очень веские сведения о будущих судьбах старых бисмарковских
покровительственных пошлин{32}.
- Ну, а дальше?
- В наше время пошатнувшиеся фирмы спасаются как умеют. - Мангольф
искоса взглянул на друга, который явно ничего не понимал. - И прибегают к
весьма интересным способам. Судно консула Эрмелина, недавно затонувшее, было
незадолго до того застраховано в большую сумму.
- Если бы тут пахло преступлением, Эрмелин не мог бы быть другом моего
отца.
Мангольф даже рот раскрыл от такой наивности.
- Ну, - добродушно заметил он, - мало ли с кем и сам кайзер
поддерживает дружбу. Нельзя же бросаться словом "преступление".
Терра, выпрямившись, разразился целой тирадой.
- На этот счет я другого мнения. Такого рода дружба клеймит людей.
Сейчас, в тысяча восемьсот девяносто первом году, только в одной стране всю
общественную жизнь в целом можно сводить к частному обстоятельству, а именно
к единоборству Вильгельма Второго с социал-демократией.
- Он заявляет, что социал-демократия противоречит божественным законам,
то есть его собственным интересам, - насмешливо подхватил Мангольф.
- Его изречение "Социал-демократию я беру на себя" - прямо-таки верх
бессмыслицы.
- Все понимать буквально - значит уподобиться плохому актеру, который с
одинаковым пафосом произносит все фразы подряд: священная особа моего деда,
небесный зов. - Мангольф сам заговорил по-актерски.
Терра подхватил:
- Божья благодать!
- Да, романтический вздор, отнюдь не санкционированный церковью.
- Слово "гуманность" он произносит не иначе как с эпитетом "ложная".
- Только маньяк, воспринимающий весь мир с личной точки зрения,
способен требовать от детей, чтобы они убивали своих родителей.
- Он думает, что опирается на армию, в действительности же он опирается
на парадоксы. Долго ли они продержат его? - спросил Терра.
Юный Мангольф покачал головой.
- Очень долго, - сказал он твердо.
Юный Терра с жаром произнес:
- Не может быть, чтобы сейчас, в тысяча восемьсот девяносто первом
году, разум долго оставался неотомщенным. Кто, собственно, верит этому
маньяку? Все только делают вид, будто верят - из страха, из хитрости, из
снобизма.