"Генрих Манн. Голова (Трилогия "Империя", Книга 3) [И]" - читать интересную книгу автора

другого. Каждый был в восторге от своего дешевого и ценного подарка; к
несчастью, они рассказали о нем друг другу и потом оба пожалели. Это,
кстати, и положило начало ее теперешним затруднениям. Князь навсегда потерял
к ней доверие.
- Надеюсь, милый друг, ваше колье оплачено только вами, у меня не будет
неприятностей?
О! Это одно ее интересует. Он резко постучал по столу, расплатился,
взял пальто.
- Идем уже? - спросила она и покорно последовала за ним. Иначе он ушел
бы без нее.
На улице тем временем стемнело. Ода сама взяла его под руку.
- Такой вы мне больше по душе, - звонко сказала она.
Он молчал. Они дошли до самого порта; она не спрашивала, почему они
идут именно сюда. Звуки работы стихли, и вместо суетливой толпы грузчиков и
портовых рабочих мимо них, словно летучие мыши, скользили одинокие фигуры с
засунутыми в карманы руками. Из переулка, шириной с водосточную канаву, где
мерцала красная точка, послышался крик. Тут она остановилась, настойчиво
удерживая его за руку.
- Поверенный ни за что не ручается. Бывает так, что все труды идут
прахом. Полоса неудач, как говорил Непфер, банкир. Как быть? Право же, я не
создана для забот.
Он не двигался, чувствуя, что она все сильнее опирается на него. Вот
она уже совсем лежит у него на плече; он трепетно ощущал каждое
всхлипывание. Она сказала, всхлипывая, но все тем же бездушным голосом:
- Напрасно ты думаешь, что я о себе одной забочусь. Тогда бы я
давным-давно сбежала с тобой. Я не хочу, чтобы ты по моей милости пошел ко
дну.
В душе он ликовал: "По твоей милости я буду на седьмом небе!" - но не
двигался, чувствуя, что она совсем повисла на нем, ему пришлось даже крепче
упереться ногами в землю.
- Я мечтаю хотя бы о передышке. - Она всхлипнула еще раз. - Несколько
дней прожить без забот. На такой срок мне удастся исчезнуть незаметно. Лишь
бы и твои родные ничего не узнали!
Ее увядающее лицо было у самых его губ, он впился в это нежное лицо, и
она покорилась, глубоко дыша, закрыв глаза. Из переулка, замирая, донесся
тот же крик.
Они повернули назад; он все не мог собраться с мыслями. Она шла нехотя,
касаясь его бедром. Мало-помалу сознание его заговорило. "Вот она - жизнь.
На груди у меня покоится женщина с той стороны. Это уж не прежние невинные
радости под крылышком семьи, вроде моих былых увлечений или вроде Леи с
Мангольфом. Это - настоящее".
- Мадлон! - повторил он, только чтобы утвердить свое право на ее имя,
на все ее существо.
- Этого имени я не хочу слышать от тебя, - возразила она и добавила
задушевным шепотом: - Говори мне Лили! Так ты один зовешь меня.
Он удивился, но зачем разочаровываться?
- И для меня одного сестра моя зовется Леа.
- Видишь, точно как я.
Он весь съежился, но тут увидел, что они подходят к ее дому. Собрать
всю энергию!