"Генрих Манн. Бедные (Трилогия "Империя", Книга 2)" - читать интересную книгу автора

Все зимние ночи просиживал он над книгами. После работы на фабрике этот
труд освежал его. Обостренным слухом воспринимал Бальрих тишину широких
оледеневших полей. Ни один звук огромного дома больше не тревожил его,
только из небольшой книжки, лежавшей перед ним, доходил голос - голос его
собственной мысли. Обхватив голову руками, он уже не воспринимал эти знания
как чужие. Ему казалось, что это сам он продолжает то, что извечно переходит
от одного человека к другому. Сам мыслит и открывает новое. Его мысль словно
освобождалась, и в этом одиночестве ночного бодрствования он иногда вдруг
ощущал с торжествующей радостью, как его собственные силы крепнут.
Учитель проверял его обычно раз в неделю. А в остальные дни Бальрих
виделся с Гансом Буком, и только с ним. Обычно Ганс влетал к нему как вихрь
и, запыхавшись, заявлял, что завтра ему надо сдать учителю тетрадь с
упражнениями. А однажды в пять часов утра он, перепуганный, прибежал к
Бальриху, разбудил его, прервав и без того короткий сон рабочего, и попросил
приготовить за него домашнее задание, которое надо было представить в то
утро.
- Помнишь, как я первый раз спрашивал у тебя вокабулы? Не прошло и
года, а ты меня уже догнал. Ты выучишься, а я все еще буду жалким
зубрилкой... Нет! - топнул он ногой, - хватит! Я хочу уехать отсюда и
зарабатывать деньги.
- Как? И ты тоже?
- Недаром ты мой друг... Почему ты никогда не ходишь танцевать в
Бейтендорф? Пришел бы хоть разок! Ты бы увидел, как защищаю я вместо тебя
Лени! Никто не смеет к ней подойти слишком близко! - воскликнул он вызывающе
и потом небрежно добавил: - А что касается моих кузенов Геслингов, то я их
презираю. Презирай и ты!.. Или ты боишься, что они тебе напакостят? - с
тревогой заметил он.
Бальрих пристально посмотрел на Ганса. Как всегда, когда подросток
хотел слукавить, на его тонком личике появилось выражение притворной
невинности.
- Наверно, и тебя твои товарищи восстановили против меня. Плюнь! У нас
дома про тебя говорят, что ты подкуплен - только не знаю кем и для чего.
Рабочий в ярости сжал кулаки, а мальчик подпрыгнул от радости, забежал
за стол и крикнул оттуда:
- Вот видишь! - Но тут же постарался задобрить Бальриха: - Да что бы
мне ни говорили, я-то знаю тебя. Мне ты можешь открыть все.
Схватив свою тетрадь и показав другу длинный нос, он убежал.
Однако за дверью Ганс налетел на какую-то женщину. Это была Тильда. Она
затащила его под лампочку и решительно спросила:
- Что он там делает? Я хочу знать.
- Бальрих? - спросил Ганс Бук, растерявшись. - Сейчас он учит
греческий...
- Да он с ума сошел! - воскликнула Тильда так громко, что по коридору
раскатилось эхо. - Он совсем перестал спать, я же вижу, потому что и сама не
могу спать. Ни с кем не разговаривает, завел какие-то секреты. И мне все
наврал. Пусть только выйдет! - крикнула она, повернувшись к его двери. - Я
все выложу ему.
Появился Бальрих. Несколько женщин, спускавшихся и поднимавшихся по
лестнице, остановились на ступеньках. Среди них была и Польстерша.
- Что ж, Тильда правду говорит, - обратилась она к ним. - Он наплел ей