"Генрих Манн. Бедные (Трилогия "Империя", Книга 2)" - читать интересную книгу автора

еще не завел. Поэтому сегодня с легким сердцем мог бы он провести время с
Тильдой, которая провожала его вечером до самой лестницы. Но Бальрих отослал
ее: ему приятнее было сидеть в своей комнате и при луне - на электричестве
он экономил - думать об изящном и лукавом мальчике с виллы, о том, что
завтра увидит его снова.
Они встретились в понедельник после работы у Клинкорума. Когда урок был
окончен, Ганс Бук предложил ему не более не менее как отправиться в город, -
расходы он, мол, берет на себя. Но Бальрих с мрачным видом указал на кипу
книг, которые ему дал прочесть Клинкорум.
- До утра осталось шесть часов, и их едва ли хватит.
И он ушел, покинув юного повесу.
Только в воскресенье Бальрих согласился, наконец, с ним встретиться.
Стояла духота, закат был мглистым; а так как Бальрих отказался от всяких
иных развлечений, они решили просто пройтись и двинулись напрямик через
поле, мимо рабочих домишек, по той же дороге, по которой он некогда ходил с
Тильдой. Так же как тогда, оба были серьезны; Ганс Бук степенно и задумчиво
шагал рядом.
- Ты не спишь только семь ночей, - сказал он, - а у тебя уже красные
глаза.
- Другого времени нет, - решительно ответил Бальрих.
И его богатый дружок согласился. По всему чувствовалось, что он питает
к Бальриху глубокое уважение.
- Еще бы, ведь ты хочешь в один год выучить все, на что мне в гимназии
дали пять или шесть лет, - да и то я всего не знаю.
Тут Ганс Бук увидел, что дети, игравшие на склонах сырого оврага,
стараются ткнуть друг дружку лицом в грязную воду.
- Какие они злые и грязные, - сказал Ганс, указывая на детей. - Если бы
они не были такими, тебе не надо было бы так много зубрить.
Почему? Ганс и сам не сумел бы объяснить почему. Но ему казалось, что
прежде всего надо быть опрятным и порядочным человеком. Тогда ученье уже
дело второстепенное.
- Лучше думать, чем учиться; а думать приятнее всего, когда об этом не
думаешь, - заявил Ганс.
- Вздор! Может быть, это и верно для тех, у кого есть деньги, - холодно
ответил Бальрих. - Но если я хочу выкарабкаться отсюда, - он указал на
овраг, - то должен учиться, - и почти с ненавистью повторил: - зверски
учиться.
Ганс Бук не вполне понял его, он старался вникнуть в смысл сказанного.
- У меня ведь тоже никогда не бывает денег. И даже папа получает их
чаще всего от дяди Геслинга. А у дяди денег слишком много, тут все вы правы.
Моему папе он должен бы давать и побольше. А папа - побольше мне.
По-настоящему порядочным ни того, ни другого не назовешь.
Бальрих уже знал, что богатые сторонятся друг друга, блюдут кастовые
различия; и он с презрением подумал: "Вы сами готовите себе гибель".
Неожиданно Ганс Бук спрятался за спиной товарища. И Бальрих, мгновенно
поняв, в чем дело, остановился, выставив вперед ногу, намереваясь защитить
друга.
- Кто? Тот рыжий? - спросил Бальрих, устремив взгляд на близкую опушку
"рабочего" леса.
Да, это он, исконный враг юного Бука. Столкновение было неизбежно,