"Генрих Манн. Бедные (Трилогия "Империя", Книга 2)" - читать интересную книгу автора

наконец, не показался адвокат; он шел вперевалку, обмахиваясь шляпой, и
разговаривал сам с собой. Иногда Бук останавливался и, хотя ветер дул ему в
лицо, то и дело вытирал пот.
- Я не могу больше, - говорил он, словно умоляя кого-то, - меня гнетет
эта тайна, всю тяжесть несу я один, я предатель, и пусть меня первым
покарает бог!
Бук поднял голову. А кара уже надвигалась на него. Ветви взметнулись,
из мрака выступил какой-то человек. Бук ждал, что тот ему скажет, но не
услыхав ни слова, проговорил:
- Добрый вечер.
"Вот черт, - подумал Бальрих, - промахнулся!" И в нем вспыхнула злоба
при мысли о Динкле, этом хвастуне, который уверял, что богачи дремлют на
ходу и что их можно свалить одним щелчком. Бук спросил:
- Вы как будто испугались?
По вкрадчивому тону адвоката было ясно, что он насмешливо улыбнулся.
- Уж вы соблаговолите... - Бальрих запнулся. Он решил было тут же, сию
минуту, под угрозой скандала, потребовать денег.
Наконец Бук сказал:
- Соблаговолю? Да я всю жизнь только это и делаю. Итак, что вам угодно?
- Вы грабитель! - крикнул Бальрих. - Вам не место там, где вы живете!
Адвокат подошел к нему совсем близко.
- Так это все-таки вы? - сказал он. - Сегодня я не раз о вас думал. Вы
ведь убеждены, что и ваше место не там, где вы живете...
После паузы он добавил:
- Вы считаете, что должны жить на вилле "Вершина"?
- Я требую того, что мне принадлежит по праву.
- По праву? Ну, разумеется! Пойдемте же. - И на ходу продолжал: -
Допускаю, что ни у одного из нас нет никаких прав и что все в нашей жизни
игра случая. И то, что я не освобождаю своего места, - это трусость, гадкая
трусость. Что ж, и вы хотите стать таким трусом? - Он взял Бальриха под руку
и оперся на нее. Голос его звучал взволнованно: - Вы молодой рабочий, перед
вами вся жизнь. Такие, как вы, могут далеко пойти. Я человек конченный. А
ведь я мог бы предотвратить немало зла и, как знать, быть может, помешать
гибели многих. Но настает минута, когда даже такая тряпка, как я, черствеет.
Вы поняли меня? - спросил он, остановившись.
Бальрих понимал лишь одно. Перед ним стоит человек, потерявший всякую
власть над собой, и под покровом темноты высказывает чувства и мысли,
касающиеся только его одного. "Да, жалкий тип!" - подумал Бальрих и
высвободил свою руку.
- То, чего я хочу, вам ровно ничего не будет стоить, - сказал Бальрих
жестко. - Выдайте мне это давнишнее письмо, где сказано, что деньги старого
Геслинга принадлежали моему дяде, и засвидетельствуйте его.
Бук колебался только мгновение, затем с обычной флегматичностью
ответил:
- Что ж, хорошо. Тогда пойдемте.
Бук зашагал вперед, Бальрих следовал за ним, чувствуя, как бешено
колотится сердце в груди; он боялся, что у него не хватит сил дойти. Значит,
это правда? И письмо действительно у Бука? И он так просто отдаст его? Что
это - безумие? Или ловушка?
Он уже не слышал, что говорит Бук. И только, когда адвокат окликнул