"Валерио Массимо Манфреди. Спартанец " - читать интересную книгу автора Наступил час длинных теней, когда боги облегчают страдания людей,
унимая боль в их сердцах, и посылают им пурпурные облака, несущие утешающий покой сна. А там, внизу, на равнине, на благородный дом Клеомениов уже легла холодная тень громадной горы. С лесистых вершин мрачного великана в долину спускались боль и страдания. На супружеском ложе гордая жена Аристарха уставилась неподвижным взглядом остекленевших глаз в потолочные балки. В ее сердце выли волки Тайгета, ее уши слышали устрашающий скрежет их стальных челюстей, а в темноте горели их желтые глаза. Ни сильные руки, ни широкая грудь ее мужа не могли принести ей утешение, никакие слезы не могли смыть горькую боль в израненной душе. *** Прихрамывая на больную ногу, Талос гнал отару вдоль обильно расцветших берегов реки Еврот. Пастуший посох он крепко сжимал в левой руке. Легкий ветерок волной пробегал по целому морю маков, растущих вокруг, воздух был насыщен резкими ароматами розмарина и мяты. Мальчик, мокрый от пота, остановился, чтобы освежиться речной водой. На овец жара также действовала угнетающе, они лежали под вязом, ветви которого, обожженные солнцем, давали небольшую тень. Собака крутилась около мальчика-пастуха, виляя хвостом и тихо подлаивая. Парнишка повернулся, чтобы потрепать свалявшуюся шерсть пса, забитую лизал его изуродованную ступню, словно она была болезненной раной. Мальчик наблюдал за маленьким псом глубокими спокойными глазами и время от времени трепал густую шерсть на его спине. Внезапно, когда он повернулся в сторону далекого города, в его взгляде появилось беспокойство. Акрополь, выбеленный солнцем, вздымался над долиной, словно мираж, дрожащий в знойном воздухе, переполненном оглушающим стрекотом цикад. Талос достал из заплечного мешка на лямках тростниковую свирель, подарок Критолаоса. Он начал играть: свежая, легкая мелодия полилась на полевые маки, смешиваясь с журчанием реки и песней жаворонков. Вокруг их летало множество... Изумленные, они поднимались к пылающему солнцу и падали вниз, словно пораженные молнией, на стерню и пожелтевшие травы. Внезапно звук свирели стал умолкать, постепенно затихая, словно журчанье ручья, текущего в темноту пещеры в самом чреве земли. Душа пастушонка напряженно вибрировала в такт примитивной музыки инструмента. Время от времени он откладывал свирель и смотрел на пыльную дорогу, идущую с севера, - словно ждал кого-то. - Я вчера видел пастухов с нагорья, - рассказывал старик. - Они говорят, что возвращаются воины, и с ними много наших людей, которые служили в армии погонщиками мулов и подсобными работниками. Талосу хотелось увидеть их. Впервые он привел свою отару в долину, спустившись с гор, - только для того, чтобы посмотреть на спартанских воинов, которых простые люди описывали с такой злобой, отвращением, с таким восхищением... и ужасом. Вдруг Криос поднял свою мордочку, чтобы понюхать неподвижный воздух, и |
|
|