"Валерио Массимо Манфреди. Александр Македонский: Пределы мира ("Александр Македонский" #3) " - читать интересную книгу автора

жизненную силу его молодости.
Потребовались три недели марша под жгучим солнцем и суровые испытания,
пока солдаты не увидели вдалеке тонкую зеленую полоску - плодородные берега
Нила. Но царь, погруженный в свои мысли и воспоминания, как будто не
подвластен был ни усталости, ни голоду, ни жажде.
Товарищи не нарушали его задумчивости, понимая, что он хочет остаться в
этих бескрайних пустынных просторах наедине со своими смутными ощущениями,
со своим тревожным предчувствием бессмертия, со своими душевными
переживаниями. Возможность поговорить с ним появлялась только вечером, и
порой кто-нибудь из друзей заходил к нему в шатер составить компанию, пока
Лептина помогала царю принять ванну.
Однажды Птолемей ошеломил Александра вопросом, который давно уже не
выходил у него из головы:
- Что тебе сказал бог Амон?
- Он назвал меня сыном, - ответил царь. Птолемей поднял упавшую из рук
Лептины губку и положил на край ванны.
- А о чем был твой вопрос?
- Я спросил его, все ли убийцы моего отца мертвы или кто-то еще остался
в живых.
Птолемей промолчал. Он подождал, пока царь вылезет из ванны, накрыл его
плечи чистой льняной простыней и стал растирать. Когда Александр повернулся,
друг заглянул ему в самую глубину души и заговорил снова:
- Стало быть, ты все еще любишь своего отца - теперь, когда стал богом?
Александр вздохнул:
- Если бы не ты задал этот вопрос, я бы сказал, что это слова
Каллисфена или Клита Черного... Дай мне твой меч.
Птолемей удивленно посмотрел на него, но возражать не посмел. Он вынул
из ножен свое оружие и протянул царю, а Александр надрезал лезвием кожу на
руке, так что потекла кровь.
- Что это, разве не кровь?
- Да, действительно.
- Кровь, правда? А не "ихор, что струится по жилам блаженных"? -
процитировал Александр гомеровскую строку. - А стало быть, друг мой,
постарайся меня понять и не наноси ран попусту, если любишь меня.
Птолемей понял и извинился за то, что повернул беседу таким образом, а
Лептина омыла руку царя вином и перевязала.
Александр увидел, что друг расстроен, и пригласил его остаться на ужин.
У царя было чем угостить: черствый хлеб, финики и кисловатое пальмовое вино.
- Что будем делать теперь? - спросил Птолемей.
- Вернемся в Тир.
- А потом?
- Не знаю. Надеюсь, Антипатр сообщит мне о том, что происходит в
Греции, а наши осведомители в Персии предоставят достаточные сведения о
намерениях Дария. Тогда уж и примем решение.
- Я знаю, что Евмен сообщил тебе о судьбе твоего зятя Александра
Эпирского.
- Увы, да. Моя сестра Клеопатра убита горем, равно как и моя мать,
которая очень его любила.
- Но я почему-то думаю, что самую сильную боль чувствуешь ты. Или я не
прав?