"Петр Мамонов. Птица Зу" - читать интересную книгу автора

Сесть рядом он, ведь, не мог.
Возле пляжа на море жил старик. Летом, когда было много людей, старик
гонял народ с пляжа, ругался за окурки, огрызки. Он часто разговаривал с
людьми, объяснял так: "Море живое, это ему неприятно". Пришла осень, людей
стало меньше. Все чаще старик оставался с морем один на один. Он скучал, что
некого ругать и смотрел на волны. Зимой на пляжах, вообще никого не было.
Особенно плохо приходилось, когда начинался сильный шторм. Старик выходил на
мол и ругался. Как-то раз волна смыла его в море. От волны, ведь, не
убежишь.

13.

Все чаще занимаюсь тем, что считаю на протяжении нескольких остановок в
метро, сколько людей вошло в вагон и сколько вышло, а в коридоре стоят
березы. Как в тропическому лесу! Над камином повесил пейзаж и целую неделю
выхожу на балкон, жду солнца. Только выйду - солнце ушло! Настоящее,
прошлое, настоящее, единство формы и содержания, ложь и правда, отзвук,
маленькие и чужие. Мужик без ноги с протезом, похожим на ствол гранатомета,
хотя я и не знаю, что это такое, сидит на лавке, протез направлен прямо на
меня.
Маленький старичок-пройдоха в ватных штанах перетаскивает с места на
место чемоданы, ругается из-за мест, балагурит, не близок. Контужены,
морожены, ободраны, остужены. Выпили спозаранок. Твердо, раз и навсегда,
лежи и молись на кроватке. Жучки букв, над журнальным столбцом склонился
около остывшей печки, корни рук. Лохматый в куртке большой головой в колени
бабушке. Нелепо и невозможно, одним коротким жестом. Заборы, рыжий пес,
окно, как рама, безобразный зеленый цвет. Радио.
- Он человеку голову срубил! Заметьте, неоднократно! Теперь работает
кашеваром в семнадцатой "зоне" и смеется надо мной, что я украл пять копеек.
Я кошку не могу убить, а он человеку голову отрубил!
- А я крепостной изгнанник! Если б Он сейчас встал, мы бы вместе в
шалаши скрылись. Председатели колхоза! У них сердце холодное к рабочим и
крестьянам, а руки горячие. К револьверам. Я все охватил и внутреннее и
внешнее.
- А у меня брат в авиации работает, жена вся жиром заплыла. Ей пол
нельзя мыть от жиру. "Это тяжелый физический труд". Старушка-мать, семьдесят
два года, полы моет. Ах, ты, сволочь! Я ему всю рожу разбил.
- Пешки бездвижные! Как все начиналось. Сначала приручили кошку.
Приручили кошку, и давай думать, чем бы еще заняться. Видют, речка течет,
запрудили речку, построили мельницу. Мельница, крутится, муку мелет. Очень
хорошо! Дикие животные обрусели, мельницу построили, а теперь что? А теперь
давай атомную бомбу. Все помирать будем! Безусловно, раз и навсегда.

14.

Все есть: солнце, синева, серо-синие блики, все в полсилы, как будто
легкая ладонь легла на плечо; оборачиваться не хочется, хочется так вот
стоять, не разрушая. Казалось, никогда не кончится, но во второй половине
ветер стал сильнее, и пошла борьба: то по-старому, то опять тревога, и зима
так и чудится. Наутро мелкие капельки с неба и шорохи. Вечером густой туман,