"Афанасий Мамедов. Самому себе (Повесть) " - читать интересную книгу автора

несвиданий, на улицу выходит с каким-то средних лет хмырем в одном костюме,
без пальто. Но для чего верхнее ему, если он сразу направился к приземистой,
породистой машине? Пластмассовый пенальчик из кармана вытащил, навел,
средство передвижения послушно пискнуло, и сей хозяин жизни с питекантропьей
рожей пошел к водительскому месту, даже не потрудившись перед дамой хотя бы
заднюю дверцу распахнуть. Нынешние Паратовы - шуб в лужи не бросают. Даме
самой пришлось корячиться: одна нога еще на тротуаре, другая уже там, в
машине,- и на мгновение приоткрылся мне внутренний угол раскоряченного
циркуля. Воображение еще дорисовывало подробности, а дверца уже хлопнула,
машина пукнула в мой изощренный нос бензином экстра-класса и... И хоть ты
вой или рычи, свой хвост кусай, крутясь волчком, а ничего тут не поделаешь.
Надейся лишь на - "мне отмщение, и Аз воздам".
Но я и сам нашел способ отмщения. Вернулся в стаю и влез в очередь,
оттолкнув тихонького пуделька, который с челкой. Он глянул на меня с такой
укоризной, что впору бы прощения попросить, но я решил - как жизнь со мной,
так и я! Жестоким буду. Наша безухая красавица за нарушение порядка меня
слегка куснула для острастки, однако не отогнала меня и, кажется, потом
осталась мной вполне довольна. Эх, если бы узнала та самка в юбке, куда
излил я вспышку, рожденную видением ее "циркуля"! Хотя манерой поведения
наша дама не слишком от четвероногих отличается.
Похоже, моя злая активность не очень-то понравилась бульдожистому
вожаку, и ночью я на всякий случай забрался спать в самую гущу
соплеменников, чего обычно избегал: питаемся мы всякой дранью - газы!..
Лежал, не мог заснуть, ворочалось в голове всякое, и я даже от поисков
высокого мистического смысла моей прижизненной реинкарнации дошел до
простейшего предположения: а вдруг это конторский наш мудрец в лаборатории
попросту взял да намудрил сам? И мне подсыпал что-то в спиртик, когда мы с
ним немного выпивали?
Тут я услышал какой-то легкий шум, напрягся, приготовился. Но пронесло.
Ну спи ты, спи,- сказал я сам себе,- будем надеяться.
Надежда умирает последней, как говорится. И похихикал внутренне:
значит, выходит, я подохну, а она, надежда эта, останется жить без меня,
после меня?!
Не знаю, сколько времени прошло. Единственная временная единица для
меня - день, от света до темна. Ну что, отметины когтями на полу я буду
выцарапывать? Это легко. Грязища на полу такая, что след от лапы запросто
останется, но и недолговечно ведь по этой же причине!
Давно пора бы нам стоянку поменять, причем не только из-за
антисанитарии. И умный вожак, наверное, давно бы это сделал. А
"Черчилль" самодовольным дурнем оказался, не зря, видно, его когда-то
выперли из органов, как я предполагаю. Галич еще давным-давно в одной из
песен уверял, что "начальство умным не может быть, потому что не может
быть...".
В общем, однажды ночью мы спим, лежим, от холода носы уткнув в
подхвостья. Вдруг - тр-рах!.. ба-бах!.. Красные вспышки выстрелов,
голубоватые лучи то ли автомобильных фар, то ли каких-то сильных фонарей.
Меня спасло... Что же спасло меня? Может, почти на уровне инстинкта
полное знание инструкций и привычек моих бывших коллег? Звериная реакция? Я
бросился к железному прилавку, благо лежал совсем близко, к открытому торцу
его, и - ноги, ноги, спасайте задницу да голову!