"Мераб Мамардашвили. Филосовские чтения" - читать интересную книгу автора

природного материала - от нашей физической способности удерживать ее во
времени. Не можем - рассеиваемся. И тогда... вдруг понимаем. Что мы
понимаем? Что миф, например, есть способ внесения и удержания во времени
порядка того, что без мифа было бы хаосом. То есть миф есть способ
организации и конструирования человеческих сил или самого человека, а не
представление о мире - правильное или. неправильное. Это мы сейчас так его
воспринимаем, потому что живем в рамках субъектно-объектного различения
мира, в результате чего он предстает перед нами как предмет, который мы
должны познавать. А на самом деле незнание нами чего-то в мире есть
исторический факт, а не естественный, само собой разумеющийся. Миф не
представление, а восполнение и созидание человеком себя в бытии, в котором
для него нет природных оснований. И поэтому на месте отсутствующих оснований
и появляются определенные "машины" культуры, называемые мифом. Ритуал есть
способ введения человека в состояние, которое не длится природным образом.
Сошлюсь на пример, который я уже как-то приводил, участвуя в одной из
дискуссий. Это часть моей биографии, мое переживание, относящееся к детству,
когда я жил в грузинской деревне, где мне приходилось часто наблюдать
выполнение ритуала оплакивания умершего. Вы знаете, что дети куда большие
ригористы, чем взрослые, и очень абстрактные существа. Мы сначала
абстрактны, а потом конкретны, а не наоборот. И уверяю вас, что абстрактнее
всего мыслят дети. Они наиболее ригористичны. Так вот, пример следующий:
плакальщицы ведут определенную мелодию и самим характером этой мелодии,
способом выкриков и пения приводят окружающих в почти экстатическое,
истерическое состояние, то есть к какому-то пароксизму ощущений. Это
профессионалы, не имеющие никакого отношения к конкретной смерти.
"Раскачивая" переживание, сами они явно не переживают. Потому что если бы
переживали, то не могли бы выполнить то, что нужно. А мне это казалось
лицемерием, бессмысленной выдумкой. И только повзрослев, я стал понимать,
что есть в этом все же какой-то смысл, потому что уже сама по себе
экзальтация чувств переводит участника ситуации в лоно действия культурной
памяти, культурного механизма. Ибо без этого человек не мог бы оставаться в
состоянии переживания. Ну огорчился - умер кто-то, и что потом? - по
природе - забыл, конечно. Как говорил один наш толковый лингвист Кнорозов
(он хороший образ сформулировал), петух не помнит о тревоге, которая была
вчера. А она ведь была - он кричал, трепыхал крыльями и всякое такое, был в
экстазе и - не помнит. Так и человек, уверяю вас, тоже не помнил бы. То есть
не мог бы пребывать во времени и определенном состоянии памяти (в данном
случае я о памяти говорю), если бы не было другого подспорья.
Следовательно, мы понимаем теперь, для чего люди занимаются ритуалами.
Ритуалы всхлестывают нашу чувствительность, переводя ее в бытие культурной
памяти, и благодаря этому живут человеческие чувства или то, что мы называем
в человеке человеческим. Ибо сами по себе они не существуют, не длятся, их
дление обусловлено наличием мифа, ритуала и пр. Человек есть искусственное
существо, рождаемое не природой, а само-рождаемое через культурно
изобретенные устройства, такие, как ритуалы, мифы, магия и т.д., которые не
есть представления о мире, не являются теорией мира, а есть способ
конструирования человека из природного, биологического материала. Хотя
одновременно человек состоит из праха, но не в том смысле, что мы умрем.
Нет, прахом в данном случае я называю то, как устроены наши нервы,
способность что-то помнить или не помнить, возбуждаться или не возбуждаться,