"Мераб Мамардашвили. Филосовские чтения" - читать интересную книгу автора

Второй шаг - имя. Кто?! И оказывается - датируется. Философия в отличие от
мифа уже датируется, она индивидуальна и датируема.
Но пока, повторяю, мы ничего не знаем о характере самой мысли. Мы знаем
лишь, что слово "мудрость" в случае философствования - феномен
самостоятельной мудрости, имеющей имя, которая не вырастает из традиции,
хотя сама в свою очередь тоже способна породить традицию. Однажды возникнув,
философия порождает свою традицию и может даже оформляться в виде каких-то
форм социального существования философа, так называемых школ. Скажем, был
Сократ и его ученики, был Платон, и появилась платоновская Академия, в
случае Аристотеля - Лицей и т. д. Передача знания совершается при этом от
учителя к ученику, от ученика к другим ученикам и т. д. Или, например,
Будда. Вы знаете, что и сегодня существует буддийская община. Значит,
возникают социальные формы, внутри которых в виде традиции существует уже не
миф, не ритуал, а философия. То есть определенный тип размышления,
определенный тип текста, передаваемого другим, комментируемого другими и
составляющего их занятие и призвание.
Но пока перед нами, поскольку мы не знаем, что такое философия, просто
тексты, которые что-то утверждают о мире. Фалес, например, говорил, что мир
состоит из воды, для Гераклита первичным "веществом" мира является огонь и
т. д. Все это некие абстрактные принципы, посредством которых люди понимают
мир. Зацепимся, чтобы разобраться в том, что произошло и как появилась
философская мысль, за слово "понимание".
Вот я сказал: "понимают мир", изобретая и формулируя тем самым какие-то
принципы. Вода, огонь, атом, число. У пифагорейцев число - первичный принцип
мира. Что это значит - что философия начинается с акта понимания мира?
Означает ли это, что предшествующие образования сознания и культуры,
называемые мифом, не есть способ понимания мира? Или, переворачивая вопрос,
зададим его в несколько, может быть, странной форме: каким должен предстать
перед нами мир, чтобы о нем надо было философствовать? Очевидно, когда мы
говорим о философии, или теории, или мысли, то говорим о чем-то, что
является проблемой. Ведь это проблема: каков мир? Уточню свой вопрос: каким
должен быть мир, чтобы о нем надо было философствовать? Пока, я думаю,
непонятно, что я сказал. А я хочу сказать следующее: сама идея о том, что
может быть проблема мира или сам мир может стать проблемой, есть
исторический акт, историческое событие в том смысле слова, что это не само
собой разумеется.
Что не само собой разумеется? Что мир вообще есть проблема. Поскольку,
чтобы что- то стало проблемой, нечто должно быть непонятным. Так ведь? Если
есть слово "проблема", значит, имплицировано, что что-то непонятно. Или
можно выразиться иначе: выступление чего-то в непонятном виде есть
историческое событие, а не существование, которое разумелось бы само собой.
То есть нам сейчас кажется само собой разумеющимся, что вещи представляют
для нас проблему. Но уверяю вас, что это не всегда было так. И сейчас вы
поймете, что я имею в виду. Миф, ритуал и т.д. отличаются от философии и
науки тем, что мир мифа и ритуала есть такой мир, в котором нет непонятного,
нет проблем. А когда появляются проблемы и непонятное - появляются философия
и наука. Значит, философия и наука, как это ни странно, есть способ внесения
в мир непонятного. До философии мир понятен, потому что в мифе работают
совершенно другие структуры сознания, на основе которых в мире воображаются
существующими такие предметы, которые одновременно и указывают на его