"М.К.Мамардашвили. Эстетика мышления " - читать интересную книгу автора

какие-то недостатки, не прилепливаешь себе павлиньего хвоста, не испытываешь
какое-то другое чувство, не наказываешь кого-нибудь другого посредством
мысли, не соперничаешь посредством мысли и т. д. Посмотрите, сколько в
истории было персонажей, у которых не мысли, а способы, посредством которых
эти люди лишь переживали какие-то в них существовавшие, совершенно
независимые и до мысли возникшие состояния души. Когда через мысль просто
канализировались комплексы, зависть, гнев, претензии к миру, желание са-[26]
моутверждения, желание дополнить себя чем-то. И тогда вы поймете, что если
есть мысль, то она может быть только чистой мыслью, а чистая мысль в
человеческих руках - невозможная вещь. Можно привести десятки примеров и из
истории мысли, в которых ясно читается, что человек мыслит не по содержанию
мысли, а по внешнему содержанию и даже по внешнему механизму этого
содержания.
Есть одно прекрасное письмо Платона из его семи знаменитых писем,
которые периодически то считались не аутентичными, или фальшивками, то потом
снова утверждалось, что они принадлежат ему. В конце концов возобладала
точка зрения, что большинство этих писем действительно написаны Платоном. Во
всяком случае, это доказано в отношении седьмого письма, которое было
адресовано Дионисию, тирану Сиракуз. Покровительства Дионисия Платон ожидал
в надежде на помощь в построении идеального государства. Взаимоотношения
тирана и Платона были довольно сложные, менялись от любви до ненависти;
тиран даже пытался в какой-то момент продать философа в рабство. Письмо же
относится к тому времени, когда до Платона дошли слухи, что Дионисий
распространил какой-то политический трактат, в котором он излагал идеи о
государстве и при этом ссылался на то, что они являются якобы развитием идей
Платона о государстве. И в письме Платона есть потрясающие и очень
знаменательные слова. В них интересны два парадокса метафизики.
Платон вдруг говорит: в том, как вы пишете, ясно видно, что это пишет
человек, который хочет показать себя мыслителем (вспомните, что я говорил
перед этим) и приобрести славу, а не вспомнить. Потрясающее словосочетание.
Никто из вас и никакой читатель, я думаю, не ожидал бы, что в этой строке
вдруг выскочит это последнее слово. Я еще не употреблял его, когда
перечислял разные внешние мышлению механизмы, которые заменяют мысль. Но мы
уже разбирали, что мысль может служить украшением, когда человек пользуется
мыслью для про-[27] славления себя и, следовательно, не мыслит. И вот Платон
расшифровывает, что значит "не мыслить". Не мыслить означает не вспоминать,
а надо мыслить, чтобы вспомнить, то есть совершить какой-то акт, чтобы
"вспомнить". Здесь сталкиваются неожиданные термины. С одной стороны,
выскакивает слово "вспомнить", что приводит к неожиданности, к сгущению
контекста в парадокс. И затем идет второй знаменательный парадокс, имеющий
отношение к нашей теме. Платон говорит: у человека, который мыслит для
украшения себя мыслью и прославления, а не для того, чтобы вспомнить, не
может быть ссылок на писания Платона по одной простой причине - о чем в
действительности мыслит Платон (а идеальное государство - предмет его
мышления), не может быть ничего написанного. И поэтому ссылаться на
написанное об идеальном государстве нельзя, об этом предмете не может быть
ничего написанного. Повторяю, о предмете действительной мысли вообще ничего
написать нельзя. Выразить письмом мысль невозможно, мысль невыразима.
Так мы снова пришли к невозможности мысли. Стоит ли в таком случае
заниматься этими метафизическими невозможностями, проводить столь странную и