"Матиас Мальзье. Механика сердца " - читать интересную книгу автора

Я ругаю себя за то, что задал ей этот вопрос.
- Однажды я рыдала целый день напролет и вдруг заметила, что глотать
слезы очень даже приятно и утешительно, особенно если они смешаны с
капелькой яблочного вина. Только не следует пить их в спокойном состоянии,
иначе потом уже не сможешь радоваться, не глотнув этого зелья, и образуется
порочный круг: плачешь и плачешь без конца, лишь бы глотать свои слезы.
- Ты всю жизнь чинишь людей, а сама топишь горе в вине из собственных
слез, почему так получилось?
- Не бери в голову, забудь все это, ведь сегодня мы должны спуститься в
город. Нам есть что отпраздновать - день твоего рождения, верно? - сказала
она с со своей всегдашней улыбкой, в которой сквозила непонятная грусть.

История со слезами Мадлен настолько взволновала меня, что даже слегка
пригасила лихорадочное ожидание спуска с холма. Однако едва я увидел
Эдинбург, как мои мечты снова затмили все остальное.
Я ощущаю себя эдаким Христофором Колумбом, открывшим Америку! Путаный
лабиринт городских улочек притягивает меня, как магнит. Дома клонятся друг к
другу, сужая небесный проем между крышами. Я бегу вперед! Мне чудится, что
простое дуновение способно обрушить этот город, словно кирпичное домино. Я
бегу вперед! Деревья остались позади, на верхушке холма, зато здесь отовсюду
вырастают люди, а женщины - так прямо целыми яркими букетами в шляпах-маках,
в платьях-маках! Они глядят с балконов и из окон, их процессии тянутся до
самого рынка, пестреющего на площади Святого Солсбери.
Я пробираюсь вперед сквозь толпу; по булыжной мостовой звонко цокают
копыта лошадей, людские голоса смешиваются в неразличимый гомон, и все это
приводит меня в восторг. А тут еще и часы на высоченной башне начинают
отбивать звонкие удары. Вот так сердце - раз в десять больше моего!
- Это мой отец там, наверху?
- Нет-нет, это не твой отец... Это башенные часы, они бьют всегда в
одно и то же время, - отвечает запыхавшаяся Мадлен.
Мы проходим через площадь. И вдруг за углом раздается музыка,
вкрадчивая, меланхоличная; она долетает до нас отдельными всплесками,
ласкающими слух. Эта мелодия переворачивает мне душу; кажется, будто внутри,
в каждой жилке моего тела, одновременно идет дождь и сияет солнце.
- Это шарманка. Правда, чудесно играет? - говорит Мадлен. - Она
устроена примерно так же, как твое сердце, наверное, потому-то она тебе и
нравится. Даром что механика, а умеет выражать человеческие чувства.
Я думал, что слышу самые пленительные звуки в своей жизни, однако
впереди меня ждал еще более диковинный сюрприз. Девочка крошечного роста,
нарядная, точно деревце в цвету, выходит вперед, становится перед шарманкой
и начинает петь. Ее голосок похож на соловьиные трели, только со словами.

Потеряла я очки,
где и как - сама не знаю,
и носить их не желаю,
меркнут в них мои зрачки.
Эти стекла - как преграда
для пылающего взгляда.

Ее руки вздымаются, словно ветви; черные кудри, обрамляющие лицо,