"Эрнст Малышев. Людоедки Ярты (Властелины Галактики, книга вторая)" - читать интересную книгу автора

Вдалеке неясно просматривалось крупное пятно света. Они ползком двинулись
вперед. Когда посветлело, обнаружили, что находятся на огромной решетке.
Сквозь нее вода с ревом устремлялась в глубь горы. По краям высились холмы
наносного мусора, камней, веток деревьев и даже целые стволы.
Идти по решетке да еще тащить на себе бесчувственное существо, было тяжело.
Наконец, добрались до конца тоннеля и вышли на свёт. Под ними зияла
пропасть. Над головой висело горящее светило.
А вокруг, куда ни кинь взгляд, - пустыня, сухая безжизненная пустыня. Они
находились в трубе. Да, именно в гигантской трубе, которая отводила воду
реки куда-то в глубину, а сама вела в неизвестность.
Палящие лучи быстро отогрели продрогшие тела. Кир попытался привести в
чувство свою ношу. Сделать это удалось далеко не сразу, но существо опять
попыталось вырваться, закричало, замотало головой и, закрывая голову
руками, бормотало что-то непонятное, билось и дергалось.
Кир погладил его по спине. Оно утихло. Кир приподнял голову существа,
повернул к себе и обомлел: на него смотрели человеческие глаза, смотрели
со страхом, с недоверием, с какой-то непонятной, невыносимой тоской.
Один глаз был карий, другой - желтый. В одном - зрачок огромный, в другом
он еле угадывался маленькой, почти незаметной точкой.
Такие глаза были только у одного человека, их никогда невозможно не узнать
или спутать: глаза Торби. Да, Торби по прозвищу "Трус". Того самого Торби,
пропавшего почти одновременно с исчезновением Ирта.
Но до чего же он исхудал и оброс, до чего одичал! Он совершенно потерял
человеческий облик и разучился говорить.
Кир погладил его грязную неопрятную голову. Тот, как ребенок, просиял от
счастья и, прижавшись щекой к ладони, зарыдал.
- Видно, здорово ему досталось, - друзья обменялись понимающими взглядами.
Страшно хотелось есть.
Неожиданно Серд заметил справа в стене тоннеля темный небольшой
прямоугольный проем.
Выбора не было: возвращаться назад бессмысленно, а спускаться вниз с такой
немыслимой высоты тем более.
Протиснулись. Снова оказались в тоннеле, но значительно меньшего диаметра.
Пол был гладким, без решетки.
Высота позволяла идти почти не сгибаясь, за исключением Серда. Последнему
из-за своего высокого роста пришлось гораздо хуже.
Торби совсем пришел в себя и мог передвигаться самостоятельно. Теперь он
замыкал шествие и все время что-то мычал, - очевидно, боялся потеряться.
Шли долго: наугад, наощупь. Останавливались, отдыхали и снова шли.
Впереди мелькнул еле заметный лоскут света. Пошли быстрее, почти побежали.
Свет пробивался через узкое, находившееся в полу четырехугольное отверстие.
Вниз вели ступени. Лестница, обыкновенная, сделанная из мощных каменных
плит лестница!
Спустившись, они выбрались на свет...
За ними высоко над поверхностью висела труба. Они шли не по тоннелю.
Оказывается, они шли по трубе, врезанной в еле виднеющийся за горизонтом
склон.
А кругом, насколько хватало глаз, простиралась гигантская равнина,
покрытая ковром гладких плит, между стыками которых пробивались
ярко-голубые комочки мха.