"Андре Мальро. Королевская дорога [1.08.06] Перевод с франц. Н.А.Световидовой, 1992 Роман" - читать интересную книгу автора

фактов, больше людей, спешащих с умным видом доверительно шепнуть на ухо:
"Тип, знаете ли, удивительный, уд-дивительный!", чем людей сведущих. Он жил
среди туземцев и сумел подчинить их своей воле, причём в таких местах, где
многие из его предшественников были убиты в результате более или менее
незаконных деяний. Это всё, что было известно. И его успех, думалось Клоду,
вернее всего, зависел от настойчивости прилагаемых им усилий, выносливости,
от соединения качеств, свойственных человеку военному, с достаточной широтой
взглядов, позволяющей понять непохожих на него людей, а вовсе не от каких-то
там превратностей судьбы. Никогда ещё Клоду не доводилось видеть такую тягу
к романтике у этих чиновников, желавших напитать романтикой свои сны, однако
тягу эту сдерживал страх быть обманутыми или вынужденными признать
существование иного мира, отличного от их собственного. Эти люди готовы были
полностью принять легенду Майрена - ведь он был мёртв - и, возможно, даже
легенду Перкена, но когда он был далеко; здесь же им хотелось заслониться от
его молчания, и они всё время оставались настороже, снедаемые желанием
отомстить за себя и выказывая некое презрение к недвусмысленно выраженному
им порою стремлению к одиночеству. Клод сначала недоумевал, почему Перкен
терпел его присутствие; потом он понял, что был единственным, кто восхищался
этим человеком и, возможно, понимал его, не пытаясь при этом судить. Он
пытался понять его ещё лучше, но ему удавалось лишь кое-как соединить
романтические россказни (отправка посланий во время событий в краю чамов за
пределы территории восставших дикарей в плывущих вниз по реке трупах - и
много чего другого, вплоть до историй с фокусами) с тем, что, как он
чувствовал, было главным в этом человеке: тот не стремился приобщиться к
радости играть свою биографию, не испытывал потребности восторгаться своими
деяниями и был движим тайной силой, действие которой Клод зачастую ощущал,
хотя и не в силах был постичь её смысл. Капитан тоже её чувствовал. "Любой
искатель приключений прежде всего фантазёр", - говорил он Клоду; однако
точность, с какой действовал Перкен, его организаторское чутьё, нежелание
рассказывать о своей жизни вызывали у капитана крайнее удивление.
- Он напоминает мне великих деятелей "Интеллидженс сервис" [5],
услугами которых так любит пользоваться Англия, хотя вроде бы и не признаёт
их; и всё-таки он никогда не станет начальником отдела контрразведки в
Лондоне: в нём есть что-то другое, он немец...
- Немец или датчанин?
- Датчанин, в результате передачи Шлезвига Дании, согласно Версальскому
договору [6]. Его это устраивает: ещё бы, руководство сиамской армии и
полиции состоит из датчан. О, разумеется, всё это лица, не имеющие
гражданства!.. Да, не похоже, чтобы он кончил свои дни в конторе: видите, он
опять возвращается в Азию...
- На службу к сиамскому правительству?
- И да, и нет, как обычно... Он собирается разыскивать одного типа,
оставшегося в непокорившемся краю, - тот остался или пропал без вести,
что-то в этом роде... Но самое-то удивительное заключается в том, что теперь
его интересуют деньги... Это у него новое...
Появилась некая связующая нить. Иногда, как только отступало привычное
наваждение, Клод, обречённый на праздное безделье, думал о том, что Перкен
принадлежал к тому самому, единственному семейству, с которым дед -
воспитавший его дед - поддерживал какие-то отношения. Отдалённое сходство:
то же неприятие общепризнанных ценностей, то же ощущение человеческих