"Владимир Малов. Под Солнцем Матроса Селкирка" - читать интересную книгу автора

отчаянием, восторгом...
И стоя возле последнего из камней, на краю их россыпи, задавленный всем
пережитым, Грант неподвижным взглядом провожал фигурки в скафандрах,
уходящие к своему кораблю и становившиеся все меньше. Каким-то уголком
мозга, чудом сохранившего еще способность рождать мысли, Грант понимал: надо
догнать их, потому что сейчас они уйдут совсем, корабль улетит, и все-таки
он стоял на месте, сжав ладонями виски, и продолжал прислушиваться к тому,
что происходило в душе. И вдруг он постиг, какие следы оставила пронесшаяся
в ней буря: он понял, что стал добрее, чище, мудрее, сильнее, лучше, как
бывает после общения с возвышенным, прекрасным...
Все меньше и меньше становились фигурки: вот последняя из них скрылась
внутри корабля. Минутная пауза, и силуэт его медленно растворился в воздухе.
Облачко света, озарявшее окрестности, опять распалось на отдельные бегающие
светлячки, но и они вскоре погасли, оставив Гранта в кромешной тьме.
Не сразу он вспомнил, что держит в руках фонарь, и не сразу догадался его
включить. Луч света ткнулся в темную поверхность камня. Ни о чем не думая,
двигаясь, как автомат, Грант обошел камень со всех сторон. Сам себе не
отдавая отчета, он искал в нем нечто необычное, особенное, но не смог ничего
найти. Грант пошел к другому камню, но и тот был самым обычным огромным
булыжником, таким же, как и третий, и четвертый, и пятый...

6.

Когда пришел рассвет, Грант все еще бродил среди камней. В этот раз он не
искал каких-либо следов пришельцев, хотя теперь точно знал место, где стоял
их корабль. Он просто смотрел на камни, потому что чувствовал: все
испытанное им, свалившееся на него каким-то непостижимым образом, связано с
этими унылыми серыми громадами, разбросанными как попало. Он пока не искал
объяснений тому, что произошло, не строил гипотез, а лишь следил за тем, как
все, что легло на душу и вызвало безмерную усталость и опустошенность,
постепенно уступает место ощущениям никогда прежде не испытанной силы,
доброты, чистоты. Это было чувство редчайшего, ни с чем не сравнимого
подъема.
Ушли куда-то все пережитые на Хуан-Фернандесе тягости, словно их не было
никогда, впереди простиралось бескрайнее поле несовершенного, но не
существовало ничего невозможного - любая цель была по плечу. Этими
чувствами, всем пережитым хотелось немедленно поделиться с двумя другими
людьми, ждущими его возвращения, и все-таки Грант еще долго сидел на одном
из камней, следя за тем, как разгорается новый день, словно боялся, уйдя
отсюда, потерять все, что приобрел здесь.
Но когда стало совсем светло, он увидел, что Дуглас и Мартелл сами бредут
к нему по долине, не выдержав пытки неизвестностью. Он вскочил с камня и
бросился им навстречу.
С минуту они стояли друг против друга, и Гранту вдруг будто впервые
открылось, как измучены и истощены его друзья. У них лихорадочно горели
глаза, в волосах Мартелла, да и в бороде, появилась обширная седина, куртки
и брюки висели на обоих как балахоны и, наверное, мешали им передвигаться.
Возможно, и сам он выглядел примерно так же.
- Ну? - выдавил из себя Мартелл.
- Они были, но опять улетели, - спокойно ответил Грант, чувствуя, какими