"Владимир Малов. Посылка" - читать интересную книгу автора

именно о знаниях, посланных нам в подарок, на мой взгляд, вероятно, очень
и очень нелегко будет понять язык, на котором к нам обращаются, иными
словами, расшифровать информацию.
Вопрос корреспондента итальянской газеты <Стампе>:
- Среди четырех людей, ставших очевидцами падения внеземного
космического аппарата, кроме синьоры Храбростиной, синьора космонавта и
синьора школьного учителя, был синьор художник. Каковы впечатления у
человека искусства?
Ответ художника Гелия Команова:
- Несмотря на естественное изумление... Все было очень неожиданно...
В общем, я сделал ряд набросков в блокноте. Может быть, когда-нибудь я
нарисую картину. Она будет единственной в своем роде.
Вопрос корреспондента индийской газеты <Таймс оф Индиа>:
- Председатель экстренной международной научной Комиссии дал понять,
что нелегко будет вскрыть оболочку космического аппарата. Может ли
случиться так, что Комиссии так и не удастся выяснить назначение
космического аппарата, несмотря на все усилия и современную
научно-техническую оснащенность?
Ответ академика К. М. Донкина:
- Можно вполне допустить, что задача на данном этапе окажется
неразрешимой, что современный уровень науки не позволит решить космическую
загадку. Но что это значит?.. Я ждал такого вопроса и теперь ответом на
него хотел бы завершить данную пресс-конференцию, потому что, по-моему,
все другие вопросы, которые только могли быть, достаточно полно
освещены... Так что же будет, если современная наука остановится перед
неразрешимыми трудностями, если космический аппарат не пожелает открыть
своих секретов? Что ж, тогда человечество подождет своего часа, подождет
того момента, когда новые знания, приобретенные самостоятельно, помогут
ему справиться и с этой задачей. И вот тогда-то, наверное, а не сейчас,
если речь действительно идет о посланной нам научно-технической
информации, люди окажутся более достойными того подарка, что упал с неба.


17 августа. 9 часов 10 минут - 10 часов 12 минут

Все было приготовлено еще накануне вечером, члены Комиссии собрались
к восьми утра и теперь о чем-то тихо переговаривались, стоя тесной
группкой в углу; начало было назначено на девять, но Донкин все еще
медлил. Он большими шагами ходил взад и вперед по просторной лаборатории,
хмуро поглядывал то на членов Комиссии, то на толстое стекло-иллюминатор
большой герметической камеры, за которым застыли готовые к работе
механические руки-манипуляторы.
Ночью Константин Михайлович плохо спал - впервые за многие годы, -
утром проснулся разбитым, обычная получасовая зарядка не помогла, и сейчас
председатель экстренной международной научной Комиссии пытался разобраться
в себе. Нервничал? Да нет, вряд ли. За многие годы он полностью научился
владеть собой. Вот и тогда, после сумасшедшего телефонного звонка
космонавта Кирилла Храбростина, отдав все необходимые распоряжения, он
вернулся к работе и написал еще две страницы своей научно-популярной книги
о новейших исследованиях комет. Научился-таки отключаться от всего, что в