"Борис Малиновский. Участь свою не выбирали " - читать интересную книгу автора

узкие щели - окна: двух-трех вражеских снайперов было достаточно, чтобы
держать под прицелом целый батальон. Не случайно окопы нашей пехоты словно
вымерли!
К вечеру в глубине леса, метрах в двухстах от наблюдательного пункта,
соорудили землянку-блиндажик. Командир батареи и командир взвода ушли
ночевать в деревню. Донельзя уставшие разведчики буквально валились с ног.
Сказав, что буду дежурить первым, я пошел на НП, а красноармейцы забрались в
землянку.
Время от времени на немецкой стороне взлетали ракеты, причудливо
освещая контуры элеватора. За ним и далеко справа виднелись отблески
пожаров, бушевавших вчера в Калинине. Далеко справа, ближе к Волге,
слышалась приглушенная расстоянием пулеметная стрельба. Наша передовая
молчала.
Привалившись спиной к стенке окопа, я пытался устроиться поудобнее, но
это никак не удавалось. К концу дежурства тело занемело. Усталость,
накопившаяся за прошедшие бессонные сутки, гасила мое сознание. Глаза
невольно слипались. Пришлось вылезти из окопа и прислониться спиной к
неровному сучковатому стволу березы. Так было надежнее...
И все же на какую-то долю секунды я потерял контроль над собой. Вдруг,
словно наяву, показалось, что прямо перед окопом вылезает танк, сшибает
меня, и его гусеница давит мою спину... Очевидно, задремав и сползая по
стволу березы, я наткнулся на сучок, и возникшая боль вызвала страшный сон.
Открыв глаза и осмотревшись, снова вздрогнул - через поле по направлению ко
мне уже наяву двигалось какое-то непонятное, искаженное ночной темью
существо. Соскочив в окоп, вытащил из кобуры наган, насторожился. Ясно
слышались шаги и тяжелое дыхание... Когда человек подошел близко, стало
видно, что это красноармеец. На плечах и груди бойца висело стволами вверх и
вниз несколько винтовок. Я остановил его. На мой вопрос он ответил, что
несет собранные на переднем крае винтовки убитых и раненых бойцов из
батальона народного ополчения. Днем немецкие снайперы не давали поднять
голову. Принесли пищу только сейчас. Надо еще успеть вынести убитых и
раненых... За два дня батальон поредел, но и гитлеровцам досталось, особенно
в первый день, когда они лезли, стремясь во что бы то ни стало продвинуться
вперед.
Я пригласил бойца погреться в нашу землянку. Мы кое-как забрались в
нее. Он закурил. При свете спички открылось опухшее и заросшее щетиной лицо.
Я не стал больше расспрашивать красноармейца - его вид и мои наблюдения днем
говорили лучше слов о том, в каком положении находится наша пехота.
...Утром следующего дня из штаба полка передали приказ: произвести
артналет на городской сад в Калинине, где по разведданным скопились
фашистские танки и различная вражеская техника. К нашей батарее
присоединились остальные. Через несколько минут дивизион повторил налет.
Заглушая звуки далеких залпов и разрывов, над нами послышалось гудение. К
Калинину летели два наших тяжелых бомбардировщика. "Сейчас они добавят
гитлеровцам!" - с восторгом подумали мы, следя за их уверенным и неспешным
полетом. Когда самолеты почти подлетели к городу, откуда-то сбоку вынырнул
"мессершмитт". Послышались пулеметные очереди. Ближайший к истребителю
бомбардировщик круто пошел вниз, за ним струился дымный хвост. Второй
продолжал лететь. Фашистский ас сделал разворот и сбил второй
бомбардировщик. Пораженные таким оборотом событий, мы с тревогой смотрели на