"Лео Малле. Смерть ростовщика ("Нестор Бюрма") " - читать интересную книгу автора

музыки, раздался голос:
- Это вы, Кабироль?
Молодой торопливый голос, голос человека, которому не терпится сообщить
важное известие. По крайней мере, так мне показалось. Хотя, возможно, я
драматизировал. Ситуация очень располагала к драматизированию.
- Кто вам нужен?
Музыка замолкла, остался только голос:
- Тэмпль, 12-12.
Тэмпль, 12-12. Чудесно. Номер телефона старого скряги. Он маячил у меня
перед глазами, написанный на диске. Тем не менее, я попросил повторить:
- Тэмпль - как?
- 12-12.
Ответ сопровождается ругательством.
- Вы ошиблись.
На другом конце провода, не извиняясь, бросили трубку. Я сделал то же
самое и достал носовой платок, чтобы слегка навести чистоту. Протерев
трубку, я подумал, что пора бы сменить помещение. Слишком давно я здесь
нахожусь, совершая глупость за глупостью, и слишком много людей с различными
намерениями назначили свидание в этих местах.
Бросив последний взгляд на папашу Кабироля и его хозяйство, я выключил
свет и направился к выходу. Переступая порог квартиры, я вдруг испытал
странное чувство, что "это уже было". Ощущение оказалось поверхностным,
летучим и, мгновенно мелькнув, исчезло, подобно смутному воспоминанию,
которое словно подмигивает издали, но не конкретизируется, а скрывается в
тумане памяти быстрее, чем блуждающий огонек. Хотя не столь бесследно, так
как после него остается чувство неудовлетворенности.
Я не пытался разобраться в происхождении своеобразного "эха" памяти.
Задерживаться в этих краях становилось все опаснее. Я перешагнул через
порог, подумав, что нельзя безнаказанно получать удары по голове. Уже
спустившись на пол-этажа, я услышал, как телефон снова зазвонил, яростно и
настойчиво. Подобные вещи тоже легко воображаешь в подобных обстоятельствах,
что абсолютно ничего не значит.
На улице, захваченной ранней темнотой, разлапистые фонари отражались в
мокром асфальте. Дождь перестал, но небо оставалось черным и набрякшим. О
весне напоминал разве что ласковый теплый ветер. Перед водостоком
образовалось целое озеро, и машины, даже не думавшие его объезжать,
поднимали фонтаны грязной воды, хлеставшие по тротуару. Впрочем, за
исключением этой лужи, ничто не нарушало спокойного движения пешеходов. Они
проходили мимо трагического дома, не задумываясь о том, что здесь совершено
убийство, кража и оглушен человек, причем все это в кратчайший отрезок
времени. Рекорд производительности. Тщательно сделанная работа. Хорошо
известно, что квартал Марэ славится своими умельцами, лучшими с незапамятных
времен.
Я пересек скользкую мостовую и остановился у автобусной остановки, где
несколько человек ждали № "66", полагая, что звонивший тип проявлял слишком
сильное волнение и может явиться лично проверить, что такое творится с
Кабиролем, если тот не отвечает на звонки. Изучить его физиономию поближе
казалось мне не вредным...
Прошел автобус, увезя пассажиров. Я остался в одиночестве. Мое
затянувшееся ожидание едва ли могло привлечь чье-нибудь внимание. В Париже