"Лео Малле. Смерть ростовщика ("Нестор Бюрма") " - читать интересную книгу автора

ради самообразования. Мне безразличен Кабироль.
Она подарила мне признательный взгляд:
- Спасибо, господин Бурма... Где можно умыться? Я показал, и она
отправилась обновить макияж. Оставшись один, я накинул плащ, пятерней
расчесал волосы и надел шляпу. После чего прошел в кабинет Элен.
- Что, опять нужна моя помощь? - иронически поинтересовалась она.
- Нет. Я научился справляться сам. Нет новостей от Заваттера?
- Нет.
- Хм-м... У меня складывается впечатление, что ему на все наплевать.
Равнодушен он к нашему делу. Вы не согласны, Элен?
- Что-то не заметила.
- М-да, вы чудесная девушка. Таких как вы - единицы... Должно быть,
дело в деньгах.
- Каких деньгах?
- Не понимаете, о чем я?
- Может быть.
В эту минуту появилась Одетт Ларшо, очаровательная сверх всякой меры, с
легкими следами усталости под глазами, и наша беседа оборвалась.
- Вот, - сказала она. - Я... мне остается только проститься с вами,
господин Бурма.
Она мило улыбнулась Элен и протянула мне руку. Но я ее не взял:
- Вы возвращаетесь домой?
- Да.
- Я вас провожу. Мне пришло в голову, что ваша мать наверняка знала
Кабироля лучше, чем вы, и что при случае она сможет дать мне сведения о
Морисе Баду, который меня интересует.
Одетт напряглась:
- Сильно сомневаюсь, что мама вам чем-нибудь поможет.
- Я могу попытаться.
- Разумеется, - едко откликнулась она. - И заодно удостовериться,
действительно ли я живу там, где сказала, и не соврала ли относительно моего
положения.
- А вы еще называли себя идиоткой! - рассмеялся я. Как и положено
хорошей актрисе, она присоединилась ко мне.

Глава седьмая
Литейщики

Госпоже Эрнестин Жакье уже перевалило за пятьдесят, но она чувствовала
себя еще очень хорошо и выглядела вполне соблазнительно. Свои тщательно
ухоженные седые волосы она слегка подсинивала. У нее были те же глаза и нос,
что и у дочки, а кожа под косметикой казалась довольно упругой. Но слишком
броский макияж раздражал. Нельзя сказать, что она отличалась элегантностью.
Ее манера одеваться согласовалась с обилием косметики - отзвук тех лет,
когда совсем молоденькой она блистала и кружила головы под звуки
джаз-оркестров. Мне приходилось слышать разговоры о буржуазии Марэ.
Возможно, она принадлежала к ней, но не отличалась той напыщенной
сдержанностью, какую я кстати и некстати приписывал ее представителям.
Прежде всего мне она показалась по этой причине только симпатичнее. Взаимное
представление прошло на улице запросто, без всякой "светскости".