"Игорь Малин. Закон Божий " - читать интересную книгу автора

со стороны учителей Израилевых, заменивших заповеди Божий преданиями
человеческими"[17]. Мнение, выраженное православным мыслителем, вполне
разделяют католики и протестанты. Приведу лишь два высказывания. Вот что об
отношении Христа к закону говорится в "Катехизисе Католической Церкви":
"Своей жизнью и Своей проповедью Христос подтвердил незыблемость
Декалога"[18]. В "Вестминстерском Исповедании" можно прочесть следующее:
"Христос в Евангелии никоим образом не отменяет закон, но утверждает
его"[19].
Но вернемся к вопросу о вечном и преходящем в законе. Если обратиться к
истории Церкви, то можно увидеть, что многие из мыслителей и богословов, как
восточной, так и западной традиций, проводили четкую грань между
нравственными и гражданско-обрядовыми законами. В конце II века Ириней
Лионский в своем известном сочинении "Против ересей" писал: "Господь
предписал любить Бога и научил справедливости к ближнему, чтобы человек был
справедливым и достойным Бога. Так, Декалогом Бог готовил человека стать
Божьим другом и иметь одно сердце с ближним... Слова Декалога так же
неизменно остаются и у нас (христиан). Они не только не отменены, но
расширены и развиты явлением Господа во плоти"[20]. В другом месте Ириней,
на примере слов Спасителя, опровергает мнение об упразднении нравственного
закона: "И что Господь естественные (заповеди) Закона, которыми человек
оправдывается и которые до законодательства соблюдали оправдавшиеся верою и
угодившие Богу, не разрушил, но распространил и восполнил, это открывается
из Его слов: "Сказано древним, - говорит Он, - не прелюбодействуй, а Я
говорю вам, что всякий, кто посмотрит на женщину с вожделением, уже
прелюбодействовал с нею в сердце своем"... Все это содержит не отрицание и
разрушение прежнего... но восполнение и распространение... А что Он
повелевал воздерживаться не только от дел, запрещенных законом, но и от
пожеланий их, это не противно закону, как я сказал, и свойственно тому, кто
не разрушает Закон, но восполняет, расширяет и распространяет"[21]. А вот
что в XIX веке писал арх. Макарий: "Должно присовокупить, что отменение
обрядового и гражданского закона Моисеева Христом Спасителем было неизбежно.
Обрядовый закон как имевший смысл только преобразовательный, естественно,
потерял свое значение с пришествием Мессии... Один нравственный закон, как
основывающийся на самой нравственной природе человека, и как совершенно
сходный, по существу своему, и даже тождественный с законом Христовым, мог
соединиться с последним и сохранить в нем свое значение"[22]. Об этом же
говорит и игумен Филарет: "В законе Моисеевом нужно различать две стороны:
I - религиозно-нравственную и II - религиозно-обрядовую, тесно связанную с
историей и бытом еврейского народа. Конечно, вторая сторона для нас,
христиан, отошла в прошлое - отошли национально-обрядовые правила и законы.
Но религиозно-нравственные законы Моисея сохранили всю свою силу и в
христианстве. Поэтому все десять заповедей закона Моисеева обязательны для
христиан, и христианство их не отменило. Наоборот, христианство научило
людей понимать заповеди не внешне - буквально, в порядке слепого рабского
послушания и внешнего исполнения их, а раскрыло их глубинный смысл и научило
совершенному их пониманию и исполнению"[23]. В "Пространном христианском
катехизисе" митрополита Филарета можно прочесть следующее: "Вопрос: если
заповеди сии даны народу израильскому, то должно ли и нам поступать по ним?
Ответ: Должно. Потому что в сущности своей они суть тот же закон, который,
по словам ап. Павла, написан в сердцах у всех человеков, дабы все поступали