"Курцио Малапарте. Техника государственного переворота [V]" - читать интересную книгу автора

собраться в Сен-Клу, где депутатам ничто не угрожает. Все идет по плану.
Теперь и Бонапарт подлаживается к остальным: он ведет себя
осмотрительнее, его дипломатия стала менее-наивной, а оптимизм - более
осторожным. Постепенно он убедил себя в том, что он - deus ex machina всей
интриги, и ему достаточно этой убежденности, чтобы быть абсолютно
уверенным: все будет так, как нужно ему. Однако ему требуется защита,
чтобы уцелеть в лабиринте коварства и козней, и по этому лабиринту его
ведет за
руку Сьейес. Бонапарт все еще солдат, и только солдат: его политический
гений проявится лишь после 18-го Брюмера. Все великие полководцы, будь то
Сулла, Цезарь или Бонапарт, во время подготовки и осуществления
государственного переворота ведут себя как военные, и только как военные:
чем больше они стараются оставаться в рамках законности, выказывать
уважение к государству, тем противозаконнее их действия, тем очевиднее,
сколь глубоко они государство презирают. Слезая с коня, чтобы отважиться
сделать первые шаги на политическом поприще, они всегда забывают снять
шпоры. Все это время Люсьен Бонапарт постоянно наблюдает за братом,
анализирует его поступки, с улыбкой, в которой уже чувствуется горечь
обиды, читает его потаенные мысли, - и теперь Люсьен, самый влиятельный и
самый опасный из заговорщиков, тот, кто в последнюю минуту спасет
положение, уверен в брате, как в себе самом. Все готово. Кто смог бы
теперь изменить ход событий? Какая сила смогла бы противостоять
государственному перевороту?

В основу своего плана Сьейес положил глубоко ошибочный принцип:
соблюдение законности как необходимое условие. Вначале он был против того,
чтобы переворот не выходил за рамки закона: это означало связывать себе
руки, ведь при непредвиденных обстоятельствах может понадобиться
революционное насилие. А на дороге, с которой нельзя свернуть, всегда
подстерегают опасности. Законодателю Сьейесу, одному из авторов
конституции,
государственный переворот в рамках закона казался абсурдом. Но Бонапарт
непреклонен: ради соблюдения законности он порою даже идет на
неоправданный риск. В ночь на 18-го Брюмера, когда Сьейес предупреждает
его, что в предместьях неспокойно, и советует предосторожности ради
арестовать десятка два депутатов, он отказывается: это было бы
беззаконием. Когда Фуше предлагает ему свои услуги, он отвечает, что не
нуждается в полиции. Святая простота! Ему достаточно собственного
авторитета и славного имени. Однако этот пылкий генерал, этот высокопарно
изъясняющийся воин не знает, как себя вести в царстве незыблемой
законности: утром 18-го Брюмера, в Совете старейшин, он забывает свою
роль, роль победоносного военачальника, призванного послужить своей шпагой
народным избранникам. Он не отдает себе отчета в том, что должен предстать
перед депутатами не в облике нового Цезаря, а в ореоле защитника
конституции, на которую посягает якобинский заговор. Кто он сегодня?
Генерал, по поручению Совета старейшин обеспечивающий переезд
законодательного собрания в Сен-Клу. Осторожность требовала, чтобы он
держался как второстепенный персонаж в парламентской комедии, главным
героем которой является законодательное собрание. Но когда он, окруженный
офицерами в раззолоченных мундирах, выступает перед оробевшим собранием