"Курцио Малапарте. Техника государственного переворота [V]" - читать интересную книгу автора

ных министров. Бауэр не ошибался, полагая, что слабое место путчистов -
это государственная машина. Тот, кто сумел бы остановить эту машину или
хотя бы нарушить ее работу, поразил бы капповское правительство в самое
сердце. Чтобы помешать государству нормально функционировать, надо было
вызвать паралич всей общественой жизни. Взгляды Бауэра были взглядами
мелкого буржуа, воспитанного в школе Маркса: только буржуа из среднего
класса, человек порядка, впитавший социалистические идеи, привыкший судить
о людях и о событиях, даже абсолютно чуждых его складу ума, его воспитанию
и его интересам, с объективностью и скептицизмом государственного
чиновника, мог решиться на этот шаг - вызвать глубокое, болезненное
потрясение в общественной жизни, чтобы не дать Каппу спокойно закрепиться
у власти.
Перед тем, как эвакуироваться из Берлина в Дрезден, правительство
Бауэра обратилось к пролетариату с призывом объявить всеобщую забастовку.
Это решение Бауэра ставило Каппа в весьма затруднительное и опасное
положение. Ответный удар по всем правилам контрреволюции, скажем, переход
в наступление военных частей, верных законному правительству, был бы для
Каппа куда меньшей проблемой: войска фон Лютвица легко справились бы с
любым вооруженным противником, но как заставить огромную массу рабочих
вернуться к станкам? Уж во всяком случае, не силой оружия. И Капп, в
полдень считавший себя хо-
зяином положения, к вечеру понял, что он в плену у невидимого врага. В
считанные часы жизнь в Берлине была парализована. Забастовка постепенно
распространялась на всю Пруссию. Столица погрузилась во тьму: центральные
улицы опустели, на рабочих окраинах царило безмятежное спокойствие.
Паралич поразил все городские службы, даже в больницах медицинские сестры
прервали дежурство. Железнодорожное сообщение между Берлином и остальной
Пруссией, между Пруссией и всей Германией было прервано уже в первые часы
после полудня, поезда замерли на рельсах; через несколько дней в Берлине
должен был начаться голод. Со стороны пролетариата не было никаких
насильственных действий, никаких проявлений недовольства: рабочие спокойно
и организованно покинули цеха. Это был настоящий хаос.
В ночь с тринадцатого по четырнадцатое марта Берлин, казалось, спал
глубоким сном. Но в отеле "Ад л он", где размещались миссии союзников, до
утра никто не смыкал глаз в ожидании важных событий. Утреннюю зарю Берлин
встретил без хлеба, без воды и без газет, но в полном спокойствии. Рынки в
рабочих кварталах были закрыты: из-за прекращения железнодорожных
перевозок продовольствие в город не поступало. А забастовка между тем
охватывала все новые и новые категории государственных служащих и
сотрудников частных фирм. Опустели почтовые конторы, телефонные станции и
телеграфы. Закрылись банки, магазины, кафе. Чиновники в министерствах
сплошь и
рядом отказывались признать революционное правительство. Бауэр рассчитал
правильно: забастовка распространялась как зараза. Капп не мог преодолеть
пассивное сопротивление трудящейся Германии, а потому обратился за помощью
к верным ему техникам и специалистам, пытаясь наладить деятельность
наиболее важных структур: но время было упущено. Паралич уже затронул
государственную машину. Рабочие окраины уже не были так спокойны, как в
первый день: повсюду замечались недовольство, тревога, брожение. Вести,
приходившие из южно-немецких земель, ставили Каппа перед выбором: уступить