"Олег Малахов. Inanity" - читать интересную книгу автора

пистолета, чтобы застрелить младенца, он же желал во что бы то ни стало
освободить новорожденного от необходимости приобретать пистолет, чтобы
застрелить младенца. Досадно.

Мария не могла родить Пабло младенца. Пабло ругал себя за беспомощность
в стремлении поправить ее здоровье. Однажды он хотел раскроить голову Марии,
вскрыть ее тело, и все-таки узнать, в чем же причина ее бесплодия. Но потом
чуть не зарезал себя своим любимым скальпелем, разозлившись на себя за
подобные желания. Но когда он надрезал свою кожу на груди, скальпель
выскользнул из его руки, чего практически не происходило в его практике. Он
подумал через несколько дней после своего припадка, когда рана начала
заживать, что у него может получиться нечто необъяснимо великое, что он
способен на маленькое чудо. Он искал сперва чудеса в снах и чужих историях,
а теперь сам чувствовал рождение чуда внутри себя. Пабло тер руки, скалил
зубы, блестел глазами, ронял волосы. Пабло превращался в одержимого идеей
человека. Пабло влюблялся в свои замыслы. Он начинал бродить задумчиво по
аллеям университетского парка. Предупреждал студентов не тревожить его. Пил
много кофе и почти не спал, проводя ночи за воскрешением и
систематизированием своих знаний. Он перечитывал старые учебники по биологии
и анатомии. Его мозг распухал от постоянного членения и выведения формул. Он
перечитал Платона, особое внимание уделив его "Диалогам", а потом и своему
диалогу с великим греком. Он уносился в прадавние времена и встречался с
ним, или связывался по телефону. У него все складывалось, как он хотел, но
его изыскания еще далеко не оформили структуру его творения. На мгновение он
отвлекся и вспомнил письма, написанные для Марии: Он появился совершенно
неоправданно, и обезобразил все. Моей энергии не хватило, чтобы уберечь тебя
от погружения в пространство обреченности, которым этот человек бравирует и
куда он пытается завести всех и каждого, кто находится вблизи. Ты же закрыта
от меня. Я бы постарался отдать тебе ту необходимую часть энергии, которая
бы позволила тебе ничего не бояться, расстаться с обеспокоенностью, которая
возникла у тебя при виде этого человека. Всем было хорошо до этого, и ты это
помнишь. Но еще это ненужное гадание, я выпал из пространства, которое меня
в тот день охраняло от помешательства. Я должен перестать гадать и пытаться
заглядывать в будущее. Ты боишься....... ты не можешь решиться, последовать
внутренним звучаниям, внять стону души. Мне с тобой тепло и радостно. Не
бойся боли, не болей боязнью. Свечение может стать вечным, и жизнь
превратится в безупречное движение навстречу собственному солнцу. А оно у
тебя уже есть, но ты не хочешь мне его показывать....
Потом Пабло вспомнил этого человека, в которого он превращался иногда,
измученный столкновениями с жестокой праведностью жителей города.

Пабло трясся от слишком весомых размышлений, роящихся в переполненном
отказывающемся пропускать дополнительную информацию мозгу. Лихорадочно
вопрошал себя, пытаясь достичь состояния неудержимости: Я изучил
химиобиологию, гносеологию, антропологию и генетику, токсикологию и высшую
бактериологию, я досконально изучил строение человеческого тела, мозга, как
мучался я с левым полушарием, сколько раз приходилось вносить коррективы в
схемы и формулы, никак не мог определить закономерности в процессах
перетекания жидкостей, но в итоге нарисовал самую точную карту человеческого
мозга. Годы занимался пересадками жизненно важных внутренностей, выведением