"Олег Малахов. Inanity" - читать интересную книгу автора

проговорилась о том, что появится человек, который в один замечательный и
незабываемый день сможет вместе с ней (Климентиной) увидеть бессюжетный сон
с выстраивающимися в глазных яблоках цифрами телефонного номера, позвонив по
которому он сможет услышать свой голос. Падая на пол в своей детской
комнате, Климентина услышала телефонные звонки и решила скорее поднять
трубку, но боль после падения была нестерпимой, ей пришлось прикладывать лед
к разным участкам тела. Это наверняка звонил Джордж, поссорившийся с Кэли.
Однако ей понадобился я, тогда еще совсем неопытный и ничего не знающий об
отношениях между женщиной и мужчиной, мне еще не хотелось терять
девственность и начинать взрослую жизнь, тем более мной все чаще
интересовались работники клиники на аллее Понтификата. С другой стороны мне
надоело бороться с эрекцией и всеми возможными способами сдерживать ее. В
Климентине было все, что заставляло наливаться кровью мой пенис. Я ужасался
тому, что могу осмелиться заниматься сексом, утрачивая чистоту помыслов, но
были еще и мысли о чистоте чувства. Каждое утро я приносил бы ее в наш
независимый приют с одной шатающейся кроватью, после ночных прогулок по
пустынным улицам. Она бы не могла обойтись без моих рук, несущих ее к
раздетым нервам, к экстазу, кричащим краскам глаз, и маразматическим
всплескам губ и вспышкам волос. Мы бы ни на секунду не забывали друг о
друге. And no obsessions could chase us.
По дороге домой, изучая ладошку Ким, и произнося иногда банально
стандартные фразы, я воспитывал свои желания, разоблачая свои зависимости.
Придя домой, Ким, как всегда захотела выпить чай, послушать старую музыку,
которую она постоянно порывается заимствовать у меня, но в момент прощания
помнит лишь о том, насколько беспокойным был заканчивающийся день. Однажды,
очень давно она думала, что я - безобидный мальчик. Но, уже заваривая чай,
она выглядела удивительно спокойной. Universes on the floor of television
shows start beginning securing our love flow. Despite confusions and
embarrassment while kissing for the first time I regulated my daggering into
Kim's complexes and my own acnephobia. We simply could not say simple words
and play common games. Each and every our chance to get enfolded by each
other made us believe it was more than love and we used to lose the feeling
of being together once and again just looking for something unattainable in
borderless space of our dreams. Все равно мы были таинствами. Погружались в
Slowdive и никому не позволяли проникнуть хоть на миг в наше единство и
малейшим образом потревожить нас. Ким все знала, однажды оказавшись на месте
девушки, воспитываемой стражем порядка в метро, к тому же побывав на месте
Марии, парализованной от неведомой самоотверженности и жертвенности. А в
будущем становилась той Ким, которая предполагала обретение странного
таланта получать удовольствие от фригидности.
Мы договорились о том, что она покидает меня ночами полной луны.
Приходит ровно в полдень солнцестояния. Не могу забыть наши обещания, в
которых никто не раскаивался, неисполнению которых радовался в тайне, и
обещал снова. Каждый, каждый день. В симфонии, написанной Пабло, я не
расслышал, какие звуки заменяли ему дыхание Марии. Он отошел от преподавания
и врачебной деятельности. И ушел от Марии, которая никогда не чувствовала
городского безучастия.
Она очень тихо читала книгу, которую я купил накануне. Я повесил ее
себе на шею, осознавая насколько неприятный запах может исходить от нее,
если ее лоно будет проводить слишком много времени на моей шее. Но потом мне