"Эд Макбейн. Ружье ("87-й полицейский участок") " - читать интересную книгу автора

лавровым венкам.
Свидетеля звали Барнабас Коу, и он сгорал от нетерпения рассказать
Мейеру, как обнаружил труп.
- Во-первых, как ее зовут? - спросил Мейер.
- Марджи Ридер. Маргарет.
- Возраст?
- Пятьдесят два года.
- Это ее квартира?
- Да.
- Итак, я вас слушаю.
Они стояли у входа в квартиру, а мимо них сновали криминалисты со
своим оборудованием. Приехал судмедэксперт; из квартиры вышел фотограф,
чтобы взять лампу-вспышку из кожаной сумки, которую оставил в коридоре.
Появился сотрудник окружной прокуратуры, поздоровался с Мейером и
направился к ребятам из отдела по расследованию убийств, чтобы вместе с
ними предаться воспоминаниям о незабываемых убийствах, которые им довелось
расследовать. Мейер был высоким голубоглазым человеком, и свою лысину он не
пытался скрыть под шляпой. Императорская прическа Барнабаса Коу приходилась
ему как раз по подбородок. Коу говорил, глядя в глаза Мейеру, голова его
тряслась от возбуждения, голубые глаза сверкали.
- Мы с Марджи были друзьями. Жили на одной лестничной площадке. Когда,
кстати, это было? В шестидесятом году, нет, в шестьдесят первом. Никаких
амуров, но дружить дружили. Безумная женщина эта самая Марджи. Мне она
нравилась. Потом ей пришлось уехать, потому как здесь жить гораздо дешевле,
а денежный ручеек иссяк.
- То есть?
- Страховка за мужа. Он сыграл в ящик сразу после войны. Я имею в виду
ту большую войну.
- Отчего он умер?
- Рак легких, - сказал Коу и, помолчав, добавил: - Хотя в жизни не
выкурил ни одной сигареты.
Мейер кивнул. Он с восхищением рассматривал пеструю одежду Коу, слушал
его бойкую речь и ждал, когда же тот стянет с себя резиновую маску
шестидесятилетнего старца и покажет миру свое юношеское лицо.
- Так или иначе, - продолжал Коу, - мостов мы не сжигали, даже когда
она перебралась сюда. Квартал, что и говорить, не рай, можно сказать, это
просто выгребная яма. Верно я говорю? Дешевка - она всегда дешевка. Что за
радость жить в свинюшнике? Не понимаю.
- Никакой радости, - согласился Мейер, глядя на морщинистое, усталое
лицо своего собеседника. А тот, поблескивая глазами, продолжил рассказ:
- Марджи, конечно, не жила в свинарнике. У нее очень даже симпатичная
квартирка. Для этих мест, - уточнил он.
- Само собой, - отозвался Мейер.
- Она время от времени заезжала ко мне, когда бывала в центре, ну и я
иной раз заглядывал к ней. Она, после того как переехала, завела себе новое
хобби - стала писать стихи. Представляете?
- Угу, - ответил Мейер.
- Когда я к ней приезжал, она всегда угощала меня своей писаниной. "О,
город-великан, твои объятья душат, и терпкий запах твоих сточных канав -
твой едкий пот - пьянит и вызывает отвращение..." Лихо?