"Эд Макбейн. Топор " - читать интересную книгу автора

обращаться.
Когда к пяти тридцати вечера закончилось опознание трупа по
фотографиям, Карелла и Хоуз задали Энтони Лассеру еще несколько вопросов
про его отца, а затем отправились в участок расписаться перед уходом домой.
Они ушли из участка в шесть пятнадцать, то есть на полчаса позже, чем
полагалось, и, оказавшись на улице, быстро попрощались и разошлись. У Хоуза
было назначено свидание с некоей Кристин Максуэлл. А Кареллу ждали дома
жена и дети.
У его жены были черные волосы и карие глаза, а фигура такая, что ее не
смогли испортить даже роды близнецов. Полногрудая, с широкими бедрами и
длинноногая, она встретила его в прихожей звонким поцелуем, обняв так
крепко, что у него хрустнули ребра. - Эй! - воскликнул он. - В чем дело?
Что происходит?
Когда он говорил, Тедди Карелла, не отрываясь, смотрела на его губы,
потому что была глухой и понимала чужую речь, только читая ее по губам.
Затем, поскольку она была еще и немой, подняла правую руку и с помощью
принятых во всем мире знаков быстро объяснила ему, что близнецы уже поели и
что Фанни, их домработница, в эту минуту укладывает их спать. Карелла
следил за ее рукой, порой пропуская слово-другое, но понимая смысл и
значение сказанного, а затем улыбнулся, когда она перешла к их планам на
вечер, как будто после такого поцелуя при входе еще требовалось что-то
объяснять.
- Тебя следует арестовать за такие выражения, - ухмыльнулся Карелла. -
Хорошо, что их никто не слышит.
Тедди оглянулась через плечо, желая удостовериться, что дверь в
комнату близнецов плотно закрыта, а затем, прильнув к мужу, снова
поцеловала его, и он чуть не забыл, что должен, как обычно, перед ужином
сказать близнецам "спокойной ночи".
- Никак не пойму, с чего это ты так разошлась, - сказал он,
вопросительно подняв бровь, и Тедди, быстро шевеля пальцами правой руки,
велела ему не смотреть дареному коню в зубы.
- Ты сама самый лучший подарок на свете, - сказал он и, поцеловав ее в
кончик носа, направился в комнату близнецов. Он постучался в дверь, и Фанни
подняла глаза от кроватки Марка, которого она старательно укрывала одеялом.
- Моя дорогая юная леди... - начал Карелла.
- Юная леди? Да вы никак в отличном настроении?
- Да он никак в отличном настроении, - эхом отозвалась Эйприл из своей
кроватки.
- Моя дорогая юная леди, - сказал Карелла Фанни, - если человек хочет,
чтобы дети не входили к нему, предварительно не постучав, то и он обязан,
подав пример, постучать в дверь прежде, чем войти к ним. Правильно я
говорю, Марк?
- Правильно, папа, - отозвался Марк.
- Эйприл?
- Правильно, правильно, - захихикала Эйприл.
- Не следует возбуждать их перед сном, - назидательно заметила Фанни.
Фанни, которой было лет пятьдесят с лишним, рыжая и крепкая, как и
полагается настоящим ирландкам, отвернулась от кровати Марка с притворно
строгим лицом и, небрежно поцеловав Эйприл, сказала:
- Дети, оставляю вас вашему ужасному папочке, который поведает вам