"Митрополит Макарий(Булгаков). История русской церкви Введение" - читать интересную книгу автора

вере, и крестили. За то были взяты от князя варваров и много нудимы
отвергнуться Христа и принесть жертву идолам, но не покорились. Стояла лютая
зима, и все реки до того промерзли, что по льду ходили не только люди, но и
кони, и волы. Князь велел поставить на льду большие деревья, как будто с
самыми корнями, и к ним привязать святых. Когда взволновалась вода и,
пробиваясь сквозь лед, мало-помалу дошла до шеи святых, они от великой
лютости предали святые души свои Господу" [*74]. Какая здесь разумеется
Скифия? Та ли, которая находилась по правую, южную, сторону Дуная и тянулась
до Балкан, или та, которая находилась по левую, северную, сторону Дуная, и
простиралась в пределах нынешней России? Нам кажется, что составитель
сказания разумел эту последнюю Скифию, и потому-то, сказав, что святые были
из Скифии, присовокупил: "Из северной страны", как бы в отличие от южной
Скифии. Да и эта лютая зима, этот сильный мороз, до такой степени сковавший
все реки, невольно заставляет предполагать, что действие происходило скорее
у нас где-либо, может быть, у гор киевских, нежели за Дунаем у гор
Балканских. Как бы то ни было, только в северной стране Скифии действовали
ученики святого апостола Андрея, которые многих обратили ко Христу и вкусили
мученическую смерть.
Из слов нашего преподобного летописца можно заключать, что и во
внутренних областях нашего отечества, вокруг Киева и Новгорода, проповедь
святого Андрея осталась не совсем бесплодною. Правда, сначала в нашей
летописи говорится, что когда святой апостол Андрей был у Киева, он взошел
только на горы киевские, благословил их и утвердил на одной из них крест,
пророчествуя о будущем здесь великом городе и многочисленности в нем Божиих
храмов, а когда достиг Новгорода, то подивился только странному обычаю
местных славян мыться в банях; и ни слова о том, учил ли кого у нас святой
благовестник, занимался ли своим главнейшим делом - проповедию - или только
путешествовал для какой-либо другой цели. Но далее читаем, что когда от нас
он отправился и пришел в Рим, то прежде всего исповеда там христианам, елико
научи и елико виде он в земле словенской, путешествуя в Рим [*75].
Впрочем, не станем обольщать себя и сознаемся, что если и положены были
святым апостолом Андреем в странах киевских и новгородских какие-либо
начатки христианства, то они существовали очень недолго. Грубость народа,
недостаток в приготовленных пастырях и учителях, гонения от язычников, а
вместе постоянные смуты и перевороты политические были причиною того, что
святая вера, как и у некоторых других народов, просвещенных самими
апостолами, на целые века подавлена была у нас совершенно. И святого
апостола Андрея отнюдь нельзя считать непосредственным основателем Русской
Церкви. Нет, эта Церковь, как всякому известно, явилась в позднейшее время и
есть дщерь Церкви Цареградской. Эту Церковь Первозванный только издали
благословил в духе пророческом, утвердивши на горах киевских святой крест ее
незыблемую опору. И если сей апостол может быть назван основателем ее, то
разве только основателем посредственным именно потому, что он же даровал
первого архипастыря (Стахия) Византии, от которого начался непрерывный
преемственный ряд иерархов Цареградских и потом в определенное Богом время
начался непрерывный ряд и наших иерархов, продолжающийся доныне. А с другой
стороны - и потому, что в состав настоящей Русской Церкви мало-помалу вошли,
заметно и незаметно, все те небольшие частные Церкви, какие основаны были
святым апостолом Андреем в южных пределах нашего отечества, и из которых
некоторые, по всей вероятности, как далее увидим, едва ли не непрерывно