"Иеродиакон Макарий(Петанов). Правда о Фатиме: Православная Церковь о католическом чуде " - читать интересную книгу автора

отцу или священнику, чтобы отчитаться обо всем случившемся. Эта же старается
утаиться, где только может. Это может быть диаволъским обманом. Ну, мы
посмотрим: будущее покажет, как мы должны к этому относиться".
"...Он попрощался с нами, пожимая плечами, как будто хотел сказать: - Я
не знаю, что сказать и что со всем этим делать".
Вряд ли теперь, зная дальнейшее, можно согласиться с католическим
священником, что "Дама" во что бы то ни стало хотела утаиться. Против этого
говорят охотность и подробность, с которыми Лючия отвечала впоследствии на
многочисленные опросы, настойчивость, с которой она, в письмах к епископам,
добивалась выполнения поставленной "Дамой" задачи учредить культ Непорочного
Сердца. Против этого говорит и то, что при явлениях, начиная с третьего,
присутствовали многотысячные толпы любопытных.

ЖАСИНТА И ФРАНСИШКО ПОДДЕРЖИВАЮТ МУЖЕСТВО ЛЮЧИИ

"Только Господь ведает, какую боль причинили мне эти слова священника,
так как только Он один знает, что происходит в нашей душе. Я начала
сомневаться, не были ли эти явления от дьявола, который хотел меня
совратить. Когда я услышала, что дьявол сеет раздор и безпорядки, то мне
пришло в голову, что в нашем долге действительно больше не стало ни покоя,
ни мира, как это все я увидела. Как я тогда мучилась!
Я поговорила с Франсишко и Жасинтой о моих сомнениях. Жасинта ответила:
- Это конечно же не дьявол! Нет. Говорят, что дьявол безобразен и
находится под землей, в аду. А эта Женщина была так прекрасна, и мы видели,
как Она поднялась на Небо!
Так Спаситель хотел немного смягчить мои сомнения. Но в течение этого
месяца я потеряла энтузиазм к жертвам и умерщвлению плоти, и уже начала
подумывать, не сказать ли мне в конце концов, что я солгала, чтобы положить
всему этому конец. Жасинта и Франсишко сказали:
- Не делай этого! Разве ты не знаешь, что этим ты солжешь, а ложь - это
грех!
В этом состоянии я увидела сон, который еще усилил потемки моей души. Я
видела дьявола, который смеялся, что обманул меня. Он старался затащить меня
в ад. Как раз когда я оказалась у него в когтях, я начала так кричать и
призывать Богородицу, что моя мать проснулась. Она испуганно спросила, что
со мной. Я теперь уже не знаю, что я ей ответила.
Помню только, что в эту ночь я больше не смогла заснуть, так как страх
как бы парализовал меня. Этот сон оставил во мне тучи страха и
озабоченности. Единственное, что приносило мне облегчение - это выплакаться
где-нибудь в уединенном углу. Даже общество моих двоюродных брата и сестры
стало мне неприятным, и я стала их избегать. Бедные дети! Иногда они искали
и звали меня, а я была рядом и не откликалась, сидя в своем углу, где меня
не могли найти.
Уже приближалось 13 июня, а я еще не знала, пойду ли я. Я рассуждала
так: "Если это дьявол -зачем мне идти смотреть на него? Если меня спросят,
почему я не пошла, я скажу, что боюсь, не дьявол ли то, что нам является, и
потому не иду. Жасинта и Франсишко могут делать что хотят. Я же никогда
больше не пойду в Кова да Ирия".
Я приняла решение и твердо решила провести его в жизнь.
Уже после полудня 12 июля начали подходить люди, чтобы присутствовать