"Максим Макаренков. Цикл рассказов "Пространства"" - читать интересную книгу автора

Максим Макаренков


Цикл рассказов "Пространства"

2006- 2007 год (сетевая публикация)


АЛЛЕЯ

Случаются в середине осени дни, наполненные тихим солнечным светом и
шуршанием листьев, еще не потерявших свое золото, не понявших, что они уже
умерли. В такие дни звук становится приглушенным даже на обезумевших
центральных улицах, а в парках и скверах воцаряется прозрачная тишина, и
даже звонкие детские голоса и шуршание листьев не нарушают ее, а лишь делают
глубже.
Я люблю гулять в такие дни по Лосиному острову. Лес подступает к самым
домам и, дойдя до торца девятиэтажки под номером шесть, я оказываюсь на
опушке леса, робкой, вот уже много лет не верящей, что осмеливается
соседствовать с коробками из бетона и железа. Перехожу через неглубокую
канаву и лес стремительно вступает в свои права. Люди конечно уже успели
протоптать здесь тропинки и даже расставить скамейки, но лес все еще
сопротивляется отказываясь называться парком.
В один из таких дней я вдоволь надышался сентябрем и, подняв воротник
куртки, уселся на старую деревянную скамейку. Раскинул руки вдоль спинки,
поднял голову, вглядываясь в светло-голубую полосу неба, окаймленную кронами
деревьев, и с наслаждением затянулся сигаретой. Прохладный воздух, запах
палой листвы, яркое но уже нежаркое солнце, свет которого, пройдя через
кроны, приобретал оттенок свежесобранного липового меда... Благодать. В
такой день хочется неторопливо и со вкусом жить.
По тропинке неспешно шел, опираясь на тяжелую трость, пожилой человек,
всем своим видом напоминающий оперного певца, вовремя ушедшего со сцены и
теперь счастливо воспитывающего молодые дарования, или маститого, убеленного
сединами, писателя. Прямая спина, густая, тщательно уложенная грива не седых
даже, а белоснежных волос, задумчивый, обращенный внутрь, взгляд.
Человек шел размеренно, никуда не спеша, со знанием дела наслаждаясь
погожим днем. Неброская осенняя куртка расстегнута, трость основательно
впивается в утоптанную тысячами ног широкую тропинку. Пожилой господин
проходит мимо, погруженный в свои, наверняка глубокие и содержательные думы.
Видимо слегка утомившись, он неторопливо опускается на соседнюю скамейку,
аккуратно поддернув серые брюки, стрелки на которых отглажены до остроты
самурайского меча, и застывает в блаженной неподвижности, сложив руки на
набалдашнике трости.
Так мы и сидели, думая каждый о своем, каждый в своем мире, и была
между нами только одна точка пересечения - осень.
Я даже не заметил, откуда появилась девушка, севшая на скамейку рядом с
Писателем (так я назвал про себя пожилого господина). Серая мышка, точнее и
не скажешь. Мелкий неуверенный шаг девочки, боящейся попасться на глаза
одноклассницам, руки засунуты в карманы осеннего пальто неопределенно
красноватого цвета, на ногах стоптанные туфли без каблука, из тех, что любят